Стихотворения

Как подбежит третий, так и окаменеет;

С тех - то пор и перевелись витязи на земле русской!

(1856)

ПЕСНЯ ПРО КНЯГИНЮ УЛЬЯНУ АНДРЕЕВНУ ВЯЗЕМСКУЮ

Посвящается князю

Петру Андреевичу Вяземскому1

1

Что летит буйный ветер по берегу,

Что летит и Тверца по-под берегом,

Да летит она - брызжет слезами горючими.

Буйный быструю допрашивал:

"Ты по ком, по чем, лебедушка,

Встосковалась - закручинилась,

Что слезами разливаешься,

О пороги убиваешься?

Передай тоску мне на руки,

Перекинь мне горе за плечи:

Унесу тоску я за море,

Горе по полю размыкаю".

Поплыла белой лебедью быстрая,

Повела она речь тихим пошептом…

Богу весть, что промеж было сказано,

Только взвихрился буйный, разгневался,

Закрутился по чисту полю

И понесся на сине море…

Горе он размыкал по полю,

Да тоски не снес он за море:

По пути тоска распелася.

В ночку темную, осеннюю

Ходит ветер вдоль по улице,

Ходит буйный, распеваючи,

Под воротами, под окнами.

Деды старые, бывалые

Переняли песню буйного -

Малым внукам ее пересказывают:

Коль по сердцу прийдет, так и слушают.

Было в городе во Новом во Торгу,

Об вечернях, в самый Духов день случилося…

Выходили новоторжане

Изо всех ворот на улицу:

Старики - посидеть на завалинке,

Под березками окропленными,

Пошуметь, погуторить, пображничать.

А старухи-то их уж и поготово -

Разгулялися и забражничали,

На цветной хоровод заглядевшися:

У иной из них горе - невестушка

Белошеею лебедью плавает -

И уплыть не уплыть ей от сокола;

У другой девка - дочь подневестилась,

Молодою зарницею вспыхивает…

По посаду - народ, по людям - хоровод.

Что на парнях рубашки кумачные,

Сарафаны на девках строченые,

Да и солнышко - ярышко

Разгорелось для праздника:

Пышет красное с полнеба полымем

На леса, на дубровы дремучие,

На поля, на луга на поемные,

На Тверцу - реку, на город,

На собор - золоченые маковки

И на все, что ни есть, православное.

Ай люли - люли! - льется песенка,

Ай люли - люли! - хороводная:

Не одно плечо передернуло,

Не один-то взор притуманило.

Веселись, народ, коль весна цветет,

Коль в полях красно, в закромах полно,

Коль с заутрень день под росой белел,

Коль по вечеру ведро приметливо,

Да и ночь не скупится казною господнею -

Рассыпает с плеча звезды ясные,

Словно жемчуг окатный с алмазами крупными,

Что по бархату, по небу катятся.

Веселись, народ, коль господь дает

Князя крепкого, с веча да с волюшки,

Да простор на четыре сторонушки.

А что крепок на княженьи Юрий - князь,

Крепок он, государь Святославович,

Прогадал он Смоленскую отчину,

Не умом, не мечом - божьей волею,

Прогадал во грозу перехожую;

А в Торжке, под Москвой,

Он, что дуб под горой,

И грозу поднебесную выстоит:

От татар, от Литвы отбивается,

Всяким делом мирским управляется;

Держит стол стариною и пошлиной.

Ай люли - люли! - льется песенка,

Ай люли - люли! - хороводная.

Заплетися, плетень, расплетися,

Веселися, народ, оглянися -

По земле весна переходчива,

В небе солнышко переменчиво.

Вот тускнеет оно, будто к осени,

Вот венец - лучи с себя скинуло,

Вот убрус, шитый золотом, сбросило,

Стало месяцем малым, сумеречным, И рога у него задымилися,

И легла по земле тень багровая,

И проглянули звезды, что в полночи…

Испугалися тут новоторжане -

Стали вече звонить во весь колокол…

А князь Юрий Смоленский дослышливый:

Как ударили в колокол, так он и на площадь.

Шапку снял, поклонился очестливо

И повел с миром речь княженецкую:

"Господа новоторжане, здравствуйте!

Вот господь насылает нам знаменье,

Да его убояться не надобеть:

Убоимся греха непрощенного…

Волен бог и во гневе и в знаменьи,

А к добру или к худу - нам видети…

Я спроста да со глупого разума

Смею молвить: все так и сбывается,

Как сам Спас наказал нам в Евангельи:

В дни последние явятся знаменья

В небеси - на звездах и на месяце;

Солнце ясное кровью обрызнется;

Встанет взбранно язык на язык;

Встанут царства на царства смятенные,

Брат на брата, отец пойдет на сына,

И предаст друга друг пуще ворога,

И пройдет по земле скорбь великая,

А затем, чтобы люди покаялись

Со честным со крестом да с молитвою.

Осударь Новый Торг, сами знаете:

По молитве и день занимается,

И красно божий мир убирается,

И сам грех да беда, что на ком не живет,

Покаянной молитве прощается.

Так бы вовремя нам и покаяться:

Все мы петые, в церковь ношенные,

Все крещенные, все причащенные,

И казнил бы нас бог, православные,

Да не дал умереть непокаянно!"

Говорил князь, а вече помалчивало,

В перепуге все кверху посматривало:

Глядь - ан солнце и вспыхнуло полымем

И опять разыгралося по небу.

Вздохнули тут все новоторжане,

Словно беремя с плеч наземь сбросили.

Загудел вдоль по городу колокол,

Растворилися двери соборные,

Повалил Новый Торг к дому божьему,

А вперед Юрий - князь - ясным соколом.

Отслужили молебен с акафистом,

Ко иконам святым приложилися

И пошли ко дворам, словно с исповеди.

А с конем князя Юрия конюхи

В поводу уж давно дожидаются,

И давно удила конь опенивает.

И ступил в стремя князь, и поехал трапезовать

К своему другу милому, верному,

Ко служилому князю, подручному,

Семеону Мстиславичу Вяземскому.

2

Как у князя Семеона двор - море,

У Мстиславича - света широкое:

Что волной, его травкой подернуло.

Ворота у него и скрипучие,