Стихотворения

VII

Едет князь с невестой милою,
В стольный город свой спеша;
Все сильней в нем кровь волнуется,
И горит его душа.

Но невесело дружинники

Молча следуют за ним;
Опустил Добрыня голову,
Тяжкой думою томим.

Шепчет он: «Владимир-солнышко!

В деле злом не быть добру!
Не подумавши затеяли
Мы неладную игру.

Все мне братний труп мерещится.

Что неприбранный лежит;
Рана страшная, как грозное
Око, на небо глядит.

Извели мы ясна сокола.

Он попался в нашу сеть,
Но едва ли белой лебедью
Нам удастся завладеть».

Молча едут князь с невестою…

Слышно ржанье в стороне:
Это конь Данилов весточку
Подает его жене.

Василиса встрепенулася,

Придержала скакуна
И Владимиру, ласкаючись,
Тихо молвила она:

«В чистом поле ржанье слышится.

В небе вороны кричат…
Князь Владимир! Я отправлюся
В ту сторонку наугад.

Видно, там мой муж валяется,—

Отпусти меня к нему,
Я в последний раз убитого
Мужа крепко обниму.

Вдоволь я над ним наплачуся.

Труп слезами орошу;
Если ж с мужем не прощуся я —
Перед богом согрешу…»

Потемнел Владимир-солнышко,

Светлых дум пропал и след…
Отказать невесте — совестно.
Отпустить — охоты нет.

Голова на грудь склонилася.

Шевельнулась совесть в нем,
И на просьбу Василисину
Согласился он с трудом.

В провожатые Микулишне

Дал он двух богатырей,
И помчалася красавица
Ветра вольного быстрей.

VIII

Вот в долине, за кустарником.
Труп лежит в траве густой.
Точно дерево, разбитое
Беспощадною грозой.

В беспорядке кудри черные

Опустились над челом,
Истекает кровью алою
Грудь, пробитая копьем.

Изменила смерть холодная

Красоту его лица.
И раскинуты бессильные
Руки мощного бойца.

И, спрыгнув с коня ретивого.

Точно первый снег бела,
Без рыданий, к мужу мертвому
Василиса подошла.

И, упав на грудь Данилову,

Горемычная вдова,
Громко вскрикнула:
«Злодеями Ты убит, а я жива!

Для чего ж мне жизнь оставлена,

Если нет тебя со мной?
Не грешно ли мне, не стыдно ли
Быть Владимира женой!

И не лучше ль злому половцу

Мне отдать и жизнь и честь,
Чем с убийцей мужа милого,
Целый век в слезах провесть?

Нет, не лечь на ложе брачное

Опозоренной вдове
И не быть с дружиной княжеской
И с Добрынею в родстве;

Не носить уборы ценные,

Жемчуги и янтари…
Подойдите и послушайте
Вы меня, богатыри!

Вы скажите князю стольному,

Чтоб валяться не дал нам
В поле он без погребения,
На съедение зверям.

Прикажите, други, плотникам

Сколотить нам гроб большой,
Чтоб не тесно было милому
Спать со мной в земле сырой».

Так сказала им Микулишна —

И пробила грудь ножом;
Из глубокой раны хлынула
Кровь горячая ручьем.

На груди супруга милого

Умерла его жена.
Жизнь без слез она оставила,
До конца ему верна.

IX