Читаем Стихотворения Часть 1 полностью

Косы твои по земле летом стелятся.

Девица милая, травушки с росами,

Ходишь по травушке – ноженьки босые.

Рада я видеть тебя златокудрую,

Знаешь ты истины, с мыслями мудрыми.

1987***

Под сенью липовой аллеи летней,

Сквозь аромат цветущих пышных крон,

Ходила я с надеждой незаметной:

Вдруг промелькнет в зеленых липах он.

Желтели листья, золотистой стаей

Над головой летела уж листва,

Надежда счастья стала быстро таять,

А он исчез – история проста.

Пришла зима, мне ясный месяц светит

В конце аллеи на моем пути,

И инеем морозец липы метит,

Но ты, как месяц, мне в пути – свети.

1987***

Тополиный пух и свадьба,

Но не так, как у людей.

Досрочно сдав экзамены,

Приехал он ко мне.

В тот день сдала экзамен я,

Свободны мы вполне.

Два дня до свадьбы оставалось,

С собою взяли паспорта,

В костюме розовом осталась,

И сумка пляжная полна.

В рубашке белой, без носок,

Для пляжа он вполне готов.

Через дорогу ЗАГС от пляжа,

Вот и зашли в него мы сразу.

Он очередь пошел узнать,

Решил и паспорта забрать.

И вдруг зовет. Я подхожу

И сумку пляжную держу.

Напротив женщина стоит

И что-то тихо говорит,

Берет огромную тетрадь

И стала быстренько писать.

Меня вдруг с чем-то поздравляет -

От сумки ручку я теряю.

1987***

Твой облик вижу, словно наяву,

Его встречаю в каждом кинофильме

И, глядя на него, порой реву,

Вникая в смыслы песен очень сильно.

Мне кажется, что автор песен – ты,

И режиссер – ты, и герой всех фильмов,

И пусть простят поэты за мечты,

А режиссеры за изъятье фильмов.

Пришла вдруг мысль, что гениев и нет,

Есть просто люди с кучей недостатков,

И зря при жизни их ругает свет,

А после смерти смотрит их останки.

И в памяти вдруг остается тот,

Кто жизнь свою прожил весьма нелепо,

Их творчества сильнейший ток

Становится питаньем века.

Все выше солнце, золотистей цвет,

И что-то неземное растворилось,

И вот уже оранжевого нет,

Твое же имя в титрах засветилось.

<p>1987</p>***

Березы белая кора

Под белым инеем милей,

И пусть печаль моя стара,

Но у берез она белей.

И небосвод морозный бел,

Окутал он поля, леса,

А впереди так много дел,

Судьбы незримой полоса.

Но в белый день,

в судьбе светлей,

По снегу белому иду,

И на душе моей белей,

От снега белого на льду.

На мир смотрю я из окна:

Леса белы от инея,

Вдали дома, вблизи – сосна,

Не белая, а синяя.

Да, это Родина моя

За окнами белым – бела,

И пусть одна ходила я,

Но я на Родине была.

1987***

Память помнит каждую подробность

Встреч, разлук и горечь от досад,

Помнит, как выбрасывала скромность,

И бросалась, без сомнений в ад.

Долгих дней немую отчужденность,

Каждый миг, заполненный тобой,

Свет из глаз, прекрасную влюбленность,

А затем – преследований боль.

От любви идут седые нити

Памяти, прошедшей сквозь беду,

И они соткали некий свиток:

Из поэм, стихов. Судьбу веду

По своим, забывшимся проблемам,

По красотам солнечным и нет,

По любви то правой, а то левой,

Выхожу из бед и вижу: свет!

1987***

Так случалось, что попала я в обманы,

И связали они жизнь тройным узлом,

Постоянно я залечиваю раны,

Но скрутились раны каменным клубком.

Раскачалась на качелях, раскачалась,

Без опоры, без веревок, без страстей,

Будто чувствам моим не было причала,

Словно не было хороших новостей.

Полюбила я нечаянно, нежданно,

Полюбила я на страшную беду,

Смерть его была отчаянной, туманной,

Помутилась голова моя в бреду.

Не прощу себе я страсти настоящей,

Свою гордость, что любви была сильней,

Светит солнце, мир становится блестящим.

Я качаюсь на качелях, так вольней.

1987***

Эх, метель- метелица, душу захлестни,

Забери спокойствие, с ветром унеси,

Без тебя, метелица – тишина да грусть,

А сердечко томное просит жизнь вернуть.

Эх, метель – метелица, закружи меня,

Пусть все в жизни вертится,

песнями звеня.

От мороза стойкого приумолкла я,

Приумолкла песенка звонкая моя.

Эх, метель – метелица, песни закружи,

Унеси их во поле, с вихрем в виражи.

Не оставь их мерзлыми в душеньке моей,

Дай им волю – волюшку, дай им поскорей!

Эх, метель – метелица, с ветром ты дружна,

Как мне ваша волюшка, как она нужна!

Заберите, милые, в поле и меня,

Унесите в добрые, новые края.

Эх, метель – метелица, смолкла ты зачем?

И меня забыла ты с песнями совсем.

Вечер опустился зимний на леса,

И поблекла снега белая краса.

<p>1987.</p>***

Через созвездье снежных елей

Иду по снежной целине,

Чудесно быть спокойной, смелой,

Без дани праздной суете.

Встречаю ласковые взгляды,

Идущих, занятых людей,

Бегут по веткам снегопады

И мир становится добрей.

Да, так бывает, только редко,

Когда на свете нет врагов,

Когда и злоба, даже мелко,

Не оставляет и следов.

Мои лесные превращенья

Сродни морозным кружевам,

Снежинок редкое круженье,

Подобно сказочным дарам.

Я растворяюсь в белом снеге,

И обнимаю взглядом мир,

Тону в красотах, словно в неге,

И на душе искристый пир.

25.11.1987***

Замкнулся год лесного наблюденья,

Вновь по земле забегала листва,

Исчезло мое недоуменье

По поводу, что жизнь моя горька.

Ступеньки облаков покрыли небо,

По ним без суеты вбегает свет,

И светит солнце, как в сугробах снега,

В надежде так светить миллиарды лет.

А жизнь моя идет за кругом круг,

Природе и надежде улыбаясь,

Я счастлива, когда найдется друг,

Грущу слегка, от недругов теряясь.

Летящая листва впускает солнце

В леса, где было некогда темно.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сияние снегов
Сияние снегов

Борис Чичибабин – поэт сложной и богатой стиховой культуры, вобравшей лучшие традиции русской поэзии, в произведениях органично переплелись философская, гражданская, любовная и пейзажная лирика. Его творчество, отразившее трагический путь общества, несет отпечаток внутренней свободы и нравственного поиска. Современники называли его «поэтом оголенного нравственного чувства, неистового стихийного напора, бунтарем и печальником, правдоискателем и потрясателем основ» (М. Богославский), поэтом «оркестрового звучания» (М. Копелиович), «неистовым праведником-воином» (Евг. Евтушенко). В сборник «Сияние снегов» вошла книга «Колокол», за которую Б. Чичибабин был удостоен Государственной премии СССР (1990). Также представлены подборки стихотворений разных лет из других изданий, составленные вдовой поэта Л. С. Карась-Чичибабиной.

Борис Алексеевич Чичибабин

Поэзия
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия