Жарко рябины взметнулся костер,Гроздья качнула синица.Снова в лицо рябоватых озерОсень спросонок глядится.Сумерки бродят за каждой соснойВ шорохах позднего гула.Запахом гари и прели грибнойС темных лощин потянуло…Всё же мне по сердцу эта пора:Холод опушек бодрящий,Пряди тумана и стук топораВ тронутой инеем чаще.Сердцем мне хочется выше лететь,Крик подхватить журавлиный.Горько и ярко над рощей горетьКистью огнистой рябины.Осень! Заветных свершений пора!Будет под выпавшим снегомВ листьях оврага и пепле костраМесто грядущим побегам!Пусть уж никто и не вспомнит веснойЭти туманные прели —Старые листья легли в перегной,Чтоб молодые шумели…Сентябрь 1957
221. «Есть города — на пенсии у Славы…»
Есть города — на пенсии у Славы.Овеянные шелестом знамен,Они стоят, надменно величавы,Погружены в Историю, как в сон.Он не таков. Его лицо морскоеВ грядущее всегда обращено,И гордое дыханье непокоя —Завет стихий — сроднилось с ним давно.Быть может, ветры Балтики суровойВзрастили в нем, закованном в гранит,Огонь мечты о солнце жизни новойИ веру в то, что Правда победит.О, город мой! От невского простора,От трудовых окраин и заставЗдесь занялась полярная Аврора,Цвета зари по снегу распластав.И тот, кто у Финляндского вокзалаПриветствовал ее с броневика,В тебя, мой город камня и металла,Вошел дыханьем жизни на века!Октябрь 1957
222. «Заветное дело жизни…»
Заветное дело жизни Отныне завершено,И я возвратил отчизне, Что было душе дано.Вручен был мне век достойный. Должно быть, я был рожден,Чтоб знать и голод, и войны, И доблестный шум знамен.Поэтом я был, солдатом И просто одним из тех,Кто знал, расщепляя атом, Что сила в нем — мир для всех!Я видел в смятенном веке, Как люди моей землиПоэму о Человеке В эфире звездой зажгли.И счастлив был тем, что шире Горел над землей восток,Что многое видеть в мире Своими глазами мог.1957