Стихотворения и переводы

И у бессмертия есть приметы,
Верь же им — разуму вопреки.
Могут томиться мечтой поэты
Всю свою жизнь для одной строки.

Пусть остается лишь горстка праха,

Не говори, ее вороша:
«Кончила дело старуха Пряха,
Срезана нить, и ушла душа».

Нет, лишь душа недоступна тленью,

Плачет, смеется, тревогой жжет,
Неуловима, как дуновенье,
И тяжела, как созревший плод.

Жизнь не течет, как вода сквозь сито,

Может, и вправду твой миг настал:
Всё пережитое перелито
В сгусток единый, в живой металл.

Непобедимо заклятье словом!

Переживает года, века
И воскресает в обличье новом
Эта единственная строка!

Декабрь 1973

333. «Дождался я этого мига…»

Дождался я этого мига…
Один я здесь, в лодке ночной.
Раскрытая звездная книга
Вверху и внизу подо мной.

К щеке прикоснулась лениво

Полночной прохлады струя,
И лунная скатерть залива
Как рыбья блестит чешуя.

Зачем и напрасно, и поздно

Мне этот привиделся сон,
Когда и широко и звездно
Весь мир подо мной отражен?

Неслышно колышется лодка,

А ночь бесконечно светла,
И падают мерно и четко
Последние капли с весла.

1973

334. ЦЫГАНКА (Под гитару)

«Если б нас с тобой
Да судьба свела,
Ох, веселые пошли бы
На земле дела!» [35]

Только мне о том

Говорить не след —
Ведь не сбросишь с плеч
Столько трудных лет.

Но одно хочу

Я сказать тебе:
(Догорай костер,
Вперекор судьбе!)

Мне от губ твоих

Быть в огне дотла.
Что уж спорить тут,
Раз твоя взяла!

Не цыганка ты —

Русской крови хмель,
Светлый праздник мой
Средь страстных недель.

Может, ты права,

Может, я не прав.
Рви мои слова,
Жизнью жизнь поправ.

Сердцем сердцу я

Посылаю весть,
Пред тобой стою,
Весь стою, как есть.

Коль строптива ты,

Не ответишь мне,
Всё равно к тебе
Я приду во сне!

1973

335. «У нас под снегом сфинксы, и закат…»

У нас под снегом сфинксы, и закат
Как знамя рваное, и шпиль огнистый,
И полукругом врезанный Сенат,
Где у костров стояли декабристы.
Прожектором взрезая черноту
Подъемных кранов, якорей и тросов,
У нас под ветром взморья на мосту
Катил Октябрь бушлатный вал матросов.
О, сколько плещущих, взметенных рук,
И солнца майского, и на параде
Войска, и в Академии наук
Нетленные лицейские тетради!
Не говори: в кольце балтийской хмури
Конь на скале затянут в удила.
Мы посылали заревые бури
По всей стране звонить в колокола.
Прекрасный день! Россия как река,
Кипучий снег, шагнувший за плотины.
И есть у нас отныне на века
Отстой глубин, и голос лебединый,
Да верфь, оставленная кораблем,
Гранитный сад, незыблемый отныне.
Мы были первыми, и мы поем.
А город наш — как зарево на льдине!

Сентябрь 1923, <1974>

336. ШОПЕН