Стихотворения и переводы

Загл. ЧЕРНОЕ МОРЕ
ОвС 23 Плоскоспинный Севастополь,

28 Бухту синюю зажав.

Вместо 29–32

Но, скользя в тени отвеса,
Уж ловил биноклем я
Слева — соты Херсонеса,
Справа — грузный мыс Айя.
Вновь проходят (в губках туфа,
Море, пенься и кипи!)
Виноградный дол Гурзуфа
С Аю-Дагом на цепи,
Пепельные Оделары,
Мутно-сизый Чатыр-Дах
И Алушты камень старый
В черных грушевых садах.
За Алуштой — область мрака,
Горы, вставшие венцам,
Башни желтого Судака,
В горькой пене Меганом.
Дальше — гребень Киммерии,
А за ним, как спелый плод,
Сердце в овиди сухие
Феодосия берет,
И, простой лозой украшен,
Город всходит здесь и там
В ожерелье серых башен
По оранжевым холмам,
Чтоб в пустынном ветре склона
Мне открыть скитаний цель:
Карадаг — веков корону —
И лазурный Коктебель.

163

Ладога Между 12 и 13
Есть складкой скорби искривленный рот,
Туман, ползущий к тяжкому надбровью
(Черты, которые читает тот,
Кто сам отравлен черною любовью).

Есть омуты зеленых, смутных глаз,

Где всё — сплетенье тины и кувшинок.
(Я знал их все, я выдержал не раз
Испепелявший душу поединок).

Между 20 и 21

Твой карий взгляд и строгий взмах ресниц
И это имя — нет его напевней —
Уводят память в терема цариц,
В старинные посады и деревни.

26–27

Что лишь в тебе (пусть я того не стою),
Живет моя бездомная душа

172

БМ 1 Сердце, сумасшедший бубенец,

4 Этому нетрудному покою.

5–12

Выпивая жизнь свою до дна,
Допоем и то, что недопето.
На земле была мне суждена
Невеселая судьба поэта.

Но жалеть я стану в этот час —

Что бы нам с тобой ни говорили —
Не о том, что смерть сильнее нас,
А о том, что мало мы любили.

13–24 Отсутствуют

182