В берег бьет пунцовой гривой сырдарьинская вода.«Если девушка красива, помни: ждет ее беда».Так вот жертвой хищных стала красота земли моей.Рать за ратью наступала всё жаднее и лютей.Что цвело, что было юно, всё растоптано, в крови,от Сейхуна до Джейхуна и долин Кашкадарьи.Древний пращур насмерть бьется, изнемог от тяжких ран.И струей багряной льется непокорный Зеравшан.Что ты видишь в темных безднах давних, смолкнувших веков?Кости, ржу мечей железных, гниль, обломки черепов.Там, где серые барханы сонно льются по степям,шли захватчики хаканы, море бедствий гнали к нам.То не кровь ли отражалась на вечерних облаках?Ночь глухая не кончалась в прошлых, проклятых веках.Средь пустынь лежат руины наших древних городов,Глыбы пыльных плит старинных — как надгробия веков…Слышишь: там, из-за туманов Туркестанского хребта,низкий грохот барабанов,— то Чингисова орда.И над прахом страшных боен, златом череп оковав,Темучин — свирепый воин — пил, вино и кровь смешав.Все нас грабить были рады — гунны, Чин, Юнан, Иран.Шел на нас, не знал пощады, Зулькарнайн, от крови пьян.Как дракон, объемля дали, он дошел до Сырдарьи,но отпор жестокий дали и ему отцы твои.Лишь развалины остались… За грозой неся грозу,здесь Иран, Туран сражались, Афрасьяб, Рустам, Барзу.И царю Бахраму Гуру не промолвим мы похвал,если с предков наших шкуру он последнюю содрал.Оттого и мятежами повесть прошлого полна…Помнит время: встал над намивождь отважный — Муканна.И в Багдаде сам наместник пред восставшими дрожал,ради воли, ради мести цепь народ мой разорвал.Муканна погиб, пропаловсё, что мы спасли тогда.И во мгле ночной вставалавражья злобная звезда.Словно море, необъятна бездна темная судьбы!На сто лет вернись обратно к страшным годам Кутейбы.Тот — залитый кровью витязь — молвил, меч подняв кривой«Покоритесь! Изогнитесь, словно месяц молодой!Поклонитесь Мухаммаду! И за то святой Эдемвам откроется в награду, а иначе — гибель всем!»…* * *