Стихотворения и поэмы

      Однажды летнею порой
Мужик навьюченного гнал Осла.
Перевалив через подъем крутой,
            Мужик был весь в поту…
      Тропа на мельницу вела.
      Так жаркой летнею порой
      Мужик с горы устало брел,
      С поклажей тяжкой шел Осел,
            Был каждый изнурен…
      О счастье! Близ дороги той
                   Среди ветвей
                   Журчал ручей,
Вода прохладна и чиста,
В ней сладко омочить уста.
Мужик от счастья сам не свой,
Воды напился ключевой,
И вот почти иссяк родник…
                   Затем Мужик
С Осла поклажу тут же снял,
На пышный луг его погнал
И лег под сенью дуба сам, —
Мгновенно сон слетел к глазам,
Его в блаженство погрузил…
Когда же вновь глаза открыл —
Увидел пред собой двоих,
Был дик и страшен облик их,
Пред ним стоят они, грозны
И оба вооружены.
Мужик от страха стал дрожать,
Кричит Ослу: «Эй ты, дурак!
Вставай скорей, пора бежать!»
— «Хозяин, что ж пугаться так?
Пылает солнце, тяжек зной.
Не лучше ли остаться тут?»
— «Грабители пришли, урод!»
— «Что за беда? Пришли — уйдут».
— «Но ведь тебя же уведут!
Скорее! Время-то не ждет!»
— «Мне наплевать! Спеши ты сам,
Мне всё равно — быть здесь иль там,
Таскать поклажу — жребий мой.
Покой мне дорог. Не хочу
Брести в жару, я изнурен!» —
Осел воскликнул, осмелев…
И, повалясь под сень дерев,
Он в сладкий погрузился сон.

1932

Париж

290. Бедняк и караван Перевод М. Столярова

                  За верблюдом верблюд
     Вереницей длинной мерно идут.
            Подперты горбом вьюки с добром:
            Мешки с янтарем, в тюках парча,
            Ларцы с алмазами, с жемчугом.
            Ползет караван по склону вверх,
            Ползет караван по склону вниз,
            И пройден дол, и снова подъем;
     Колокольцы качаются, лепеча,
                  За верблюдом верблюд,
     Нагружены тяжко, идут, идут.
     В пустынном ущелье, во тьме, в глубине,
     Где сдвинулись горы стена к стене
     И только утесов глыбы висят,
     Караван в засаду нежданно попал:
     В блеске сабель предстал из-за голых скал
     Разбойников горных лихой отряд.
     «Погонщики, прочь! Верблюды, стой!
            Мешки долой! Тюки долой!»
     Не нажиться купцам на своем добре,
     На парче узорчатой, на янтаре,
     На алмазах искрящихся, на жемчугах,—
            Стонут, плачутся: ох да ах.
А между тем был один, кто не плакался, не стонал.
                              Не тронут никем,
     Подостлав мешок, он прилег, утомлен,
                              Спокойно лег
                              Без мук и тревог.
            То был бедняк. И думал он:
            «Хоть сила и деньги правят всем,
                               Выходит так,
     Что всё же на час изведать смог
     Покоя сладость и нищий бедняк».

1932

Париж

291. Спор петухов Перевод К. Арсеневой

Меж двух драчливых петухов
Из-за хохлатки спор возник,
А может быть, из-за зерна
Поднялся петушиный крик.

      Шум, суматоха
      На ранней заре
      В мусорной яме
      На птичьем дворе.