День Люси — полночь года, полночь дня,Неверный свет часов на семь проглянет:Здоровья солнцу недостанетДля настоящего огня;Се запустенья царство;Земля в водянке опилась лекарства,[135]А жизнь снесла столь многие мытарства,Что дух ее в сухотке в землю слег;Они мертвы, и я их некролог.Смотрите все, кому любить приспеетПри новой жизни, то есть по весне:Любви алхимия во мне,Давно усопшем, снова тлеетИ — что за волшебство —Вновь выжимает сок из ничего,[136]Из смерти, тьмы, злосчастья моего;Любовь меня казнит и возрождаетК тому, чего под солнцем не бывает.Другие знают радость и живутТелесной силой, пламенем духовным,[137]А я — на таганке любовномКипящий пустотой сосуд.Она и я в печалиКак часто мир слезами затопляли[138]Или в два хаоса его ввергали,Презрев живых; и часто тот же часДуша, как мертвых, оставляла нас.Но если ныне рок ей смерть исчислил —Господь, избавь! — я представлял бы сутьШкалы земных ничтожеств:[139] будьЯ человеком, я бы мыслил;А был бы я скотом,Я б чувствовал; а древом иль кремнем —Любил и ненавидел[140] бы тайком;Да, я не назовусь ничтожной тенью,Зане за тенью — вещь и освещенье.Я есмь никто; не вспыхнет мой восток.Для вас, влюбленных, для хмельного пылаДневное скудное светилоПереступает Козерог:[141]Войдите в ваше лето;Она ж уйдет, в державный мрак одета;И я готовлюсь к ночи без рассвета —Ее кануном стала для меняГлухая полночь года, полночь дня.
КОЛДОВСТВО С ПОРТРЕТОМ
Что вижу я! В твоих глазахМой лик, объятый пламенем, сгорает;А ниже, на щеке, в твоих слезахДругой мой образ утопает.Ужель, замысля вред,Ты хочешь погубить портрет,Дабы и я погиб за ним вослед?[142]Дай выпью влагу этих слез,Чтоб страх зловещий душу не тревожил.Вот так! — я горечь их с собой унесИ все портреты уничтожил.Все, кроме одного:Ты в сердце сберегла его,Но это — чудо, а не колдовство.