Стихотворения и поэмы. Том 2. Неизданное при жизни

Только весна так целуется,
Словно вино балуется.
В медленных сердца ударах,
В медленных сверху недаром.

Вон и на водном блеске,
В тёплом ледка треске,
Тоже бегут поцелуи,
Солнце и март милуя.

Что ж? и мы ляжем ладком
Да полежим ледком.
Луга, реки или города
Твёрдо, холодно, гордо.

Ты не из камня баба, ведь,
Сам я не медный всадник
Ясно, что любишь слабо,
Солнце бы надо прибавить
В дом ледяной и в садик

Вот – сквозь всю родину нашу
Дрожь пробегает нови
Ах, до чего дивно же
Ненависть к вражьей крови!

Рядом лежат границы
Вон их народ томится
Падая навзничь и ницем
Чтоб своей кровью облиться

Вот где горят губы
Ненавистью и смертью
Вот где тоскуют зубы
Под носом, острой твердью

Ты бы туда посмотрела
Стали глаза бы как стрелы
Нос бы как кот заострился
Голос проклятьем пролился

Мы бы тогда полежали!
Мы бы друг дружку сжали
Новь как себя любя
Гнев и любовь трубя.

«Что ж? У меня в апреле…»

Что ж? У меня в апреле
Дни и дела подобрели
               Печка, как кот, ворчит

<1930-е>

Ленинград

1

Покойным, ледяным, немайским
я должен двигать языком.
Покойным! а с гитарою явайской
Звучала ночь с несчастным дураком.

Ведь я дурак, заслуженный и старый,
Имеющий свою испарь,
Имеющий и свой архив,
Имеющий Венецию и Хиву,
Имеющий мужчины знак
И грамату – что он дурак.

И, вот, по утру плавают туманы,
И, вот, тяжёлые и сонные карманы
Отяжелевши, дремлют на руках.
Ещё бы: портабак и трубка отягчают.
А что ещё – и сами то не знают.

В последний раз я утром посижу
И посмотрю проспект широкоплечий.
Его и блеск и светлый жаркий шум
Меня в последний раз, приветливые лечат.
Здесь некогда московича встречала
Слободная ленградская любовь
И в этот миг последнего отчала.

От этой мысли – в январе вся кровь!
И только ты, Нева немолодая,
Огнями радости ночами обладая
Любовницей мне, старому, была.
Да Фальконет, Сенат, Адмиралтейство
Образовали дивное семейство
В котором чудные творилися дела!

Да ведают потомки Ленинграда
Что не в любви была тут мне отрада
А в самом городе, природе и воде
О, где такая водяная амфилада?
И где в мирах и где ещё услада
Золотожёлтый цвет, в который он одет.

2. Белая ночь