В краю, куда их вывезли гуртомГде ни села вблизи, не то что города,На севере, тайгою запертом,Всего там было — холода и голода.Но непременно вспоминала мать,Чуть речь зайдет про все про то, что минуло,Как не хотелось там ей помирать,—Уж очень было кладбище немилое.Кругом леса без края и конца —Что видит глаз, — глухие, нелюдимые.А на погосте том — ни деревца,Ни даже тебе прутика единого.Так-сяк, не в ряд нарытая земляМеж вековыми пнями да корягами,И хоть бы где подальше от жилья,А то — могилки сразу за бараками.И ей, бывало, виделись во снеНе столько дом и двор со всеми справами,А взгорок тот в родимой сторонеС крестами под березами кудрявыми.Такая то краса и благодать,Вдали большак, дымит пыльца дорожная.— Проснусь, проснусь, — рассказывала мать,—А за стеною — кладбище таежное…Теперь над ней березы, хоть не те,Что снились за тайгою чужедальнею.Досталось прописаться в теснотеНа вечную квартиру коммунальную.И не в обиде. И не все ль равно.Какою метой вечность сверху мечена.А тех берез кудрявых — их давноНа свете нету. Сниться больше нечему.
«Как не спеша садовники орудуют…»
Как не спеша садовники орудуютНад ямой, заготовленной для дерева:На корни грунт не сваливают грудою,По горсточке отмеривают.Как будто птицам корм из рук,Крошат его для яблони.И обойдут приствольный кругВслед за лопатой граблями…Но как могильщики — рывком —Давай, давай без передышки,—Едва свалился первый ком,И вот уже не слышно крышки.Они минутой дорожат,У них иной, пожарный навык:Как будто откопать спешат,А не закапывают навек.Спешат, — меж двух затяжек срок,—Песок, гнилушки, битый каменьКой-как содвинуть в бугорок,Чтоб завалить его венками…Но ту сноровку не порочь,—Оправдан этот спех рабочий:Ведь ты им сам готов помочь,Чтоб только все — еще короче.