Зато как сильно я всегда любил другую!Хоть много лет прошло, забыть все не могу я!Когда, измученный, глаза я закрываю,Встает передо мной бедняжка, как живая. …Я пил, но памяти не мог залить вином я,Не забывал ее, хоть был в краю ином я.Теперь в сутане я, слуга покорный божий,Израненный, в крови… О ней тоскую все же!Об Эве! В смертный час!.. Но я хочу, чтоб знали,В каких мучениях неслыханной печалиЗлодейство совершил.Отпраздновал тогда Горешко обрученье,Повсюду толки шли об этом обрученье,Лишь только ей кольцо надел сын каштеляна, —Упала в обморок и заболела панна,И чахла с той поры от горя и печали.Шептались — влюблена… Но кто любим, не знали…А Стольник весел был и пировал с друзьями,Он задавал балы, и дни сменялись днями,Шла за пирушкою разгульная пирушка,На что был нужен я — ничтожество, пьянчужка?Обрек меня порок на посмеянье света,Меня, который был грозой всего повета,Меня, которого звал Радзивилл{334} «коханку»,Который проезжал, бывало, по застянкуСо свитой пышною, под стать и Радзивиллу,А саблю вынимал — пять тысяч их светилоВокруг моей одной, внушая страх магнатам, —И стать пьянчужкою, посмешищем ребятам!Таким ничтожеством стал грозный пан Соплица,А я ведь гордым был и вправе был гордиться…»Тут Яцек, ослабев, опять упал на ложе,А Ключник произнес: «Правдив твой суд, о боже!Ты ль это Яцек тот? Соплица — и в сутане,Проводишь жизнь свою в лишеньях и в скитанье!А шляхтич был какой! Здоровый и румяный!Я помню, пред тобой заискивали паны!Усач! Гонялись все шляхтянки за тобою!Ты с горя поседел, наказанный судьбою.И как по выстрелу не смог позавчера яУзнать первейшего стрелка родного края?А как рубился ты! Я утверждать посмею,Что ты не уступал на саблях и Матвею!Певали про тебя влюбленные шляхтянки:«Закрутит Яцек ус, и задрожат застянки,Завяжет узелок на усе пан Соплица —Хоть Радзивиллом будь, всяк перед ним смирится!»Такой же узелок ты завязал и пану,Но как ты сам надел смиренную сутану?Усач Соплица — ксендз! Суд справедливый, боже!Ты не уйдешь теперь от наказанья тоже.Я клялся: кто прольет Горешков кровь, того я…»Но Робак продолжал: «Нет, я не знал покоя…Все дьяволы меня у замка искушали,А сколько было их! Не слушал я вначале!Но Стольник в мыслях был, ему желал я смерти.«он дочку загубил, — нашептывали черти. —Взгляни, пирует он, и замок полон света,И музыка гремит, а ты потерпишь это?И не покончишь с ним теперь же, здесь, на месте.Черт подает ружье тому, кто жаждет мести!»О мщенье думал я… Тут москали явились…Глядел я, как тогда вы с недругами бились.