Светает. СнаряжаютсяПодводчики. — Эй, Влас Ильич!Иди сюда, гляди, кто здесь! —Сказал Игнатий Прохоров,Взяв к бревнам приваленнуюДугу. Подходит Влас,За ним бегом Клим Яковлев,За Климом — наши странники(Им дело до всего):За бревнами, где нищиеВповалку спали с вечера,Лежал какой-то смученный,Избитый человек.На нем одёжа новая,Да только вся изорвана,На шее красный, шелковыйПлаток, рубаха красная,Жилетка и часы.Нагнулся Лавин к спящему,Взглянул и с криком: «Бей его!» —Пнул в зубы каблуком.Вскочил детина, мутныеПротер глаза, а Влас егоТем временем в скулу.Как крыса прищемленная,Детина пискнул жалобно —И к лесу! Ноги длинные,Бежит — земля дрожит!Четыре парня бросилисьВ погоню за детиною,Народ кричал им: «Бей его!»,Пока в лесу не скрылисяИ парни и беглец.«Что за мужчина? — старостуДопытывали странники. —За что его тузят?»— Не знаем, так наказаноНам из села из Тискова,Что буде где покажетсяЕгорка Шутов — бить его!И бьем. Подъедут тисковцы,Расскажут. Удоволили? —Спросил старик вернувшихсяС погони молодцов.«Догнали, удоволили!Побег к Кузьмо-Демьянскому,Там, видно, переправитьсяЗа Волгу норовит».— Чудной народ! бьют сонного,За что про что не знаючи…— Коли всем миром велено:Бей! — стало, есть за что! —Прикрикнул Влас на странников.Не ветрогоны тисковцы,Давно ли там десятогоПороли?.. ой, Егор!..Ай служба — должность подлая!..Гнусь-человек! — Не бить его,Так уж кого и бить?Не нам одним наказано:От Тискова по Волге-тоТут деревень четырнадцать,Чай, через все четырнадцатьПрогнали, как сквозь строй!{221}Притихли наши странники.У знать-то им желательно,В чем штука? да прогневалсяИ так уж дядя Влас.