Стихотворения. Прощание. Трижды содрогнувшаяся земля

Мы, немцы… Разум нам застлала мгла.
Величия взыскуя, с толку сбиты,
Творили мы преступные дела,
Философы, поэты и… бандиты.

Нас, немцев, буйных, словно троглодиты,

Соседям гнать пришлось из-за стола.
Нас далеко фанфара завела,
И мы по горло нашим бредом сыты.

Жилища наши сожжены дотла.

Дороги наши бомбами разрыты.
Наука с непривычки тяжела.

Но, если нам, во искупленье зла,

Пророческие истины открыты,
Вовеки немцам слава и хвала!

Муза Перевод С. Северцева

Он тверд, как сталь, он неотступно строг,
Тот скрытый взгляд, что в душу мне нацелен,
Из тайных недр, из вековых расселин
В меня в упор глядит ее зрачок.

Недвижный взгляд — он с первого же дня

Везде со мной суров и одинаков.
Не скрыться от него: из беглых знаков
Моих стихов глядит он на меня.

И всякий раз, охватывая сразу

Все, что я создал по его приказу,
Он снова гонит мысль мою вперед.

И молча вижу, затаив дыханье,

Как изнутри растет его сверканье
И в глубь своих глубин меня берет…

Канатоходец Перевод С. Северцева

Где мертвый город вздыбил лес руин,
Повис канат — прямой и напряженный.
И кто-то встал. И как завороженный
Над страшной глубью двинулся один.

Над плеском рук, над суетой людской

По зыбкой кромке шел вперед с трудом он,
Внизу толпы качался темный гомон,
И он ей сверху подал знак рукой.

Как вдруг шатнулся, отступил назад

И рухнул вниз — на дно зубчатой бездны,
И всех на камни в ужасе поверг…

Когда ж опять взглянули люди вверх,

Увидели: прямой и бесполезный
Еще дрожит натянутый канат.

Волшебный лист Перевод А. Голембы

Посреди земного бытия
ты узрел меж городских развалин
желтый лист осеннего литья.

Легче дуновенья он повис,

отрешен от силы притяженья,
не желая опускаться вниз.

Он нырял, чтоб всплыть над миром вновь,

чтоб застыть в лазури недвижимо,
ржавый, как свернувшаяся кровь.

Ржавый лист, молитвенно шурша,

он глядел на умиранье листьев
и насквозь светился, как душа.

Став прозрачней божьего лица

и существованья неземного
и листком из вечного венца,

он блеснул, блаженно прояснен,

и отлету, и исчезновенью
упоенно покорился он.

Наземь, в растворенье, в никуда…

И как лист осенний, полетела
жизнь твоя, отрада и беда.

Как она блеснула ввечеру,

в миг, когда средь бытия земного
желтый лист узрел ты на ветру!

Человеческое Перевод О. Берг