Дол — как в дыму, в дыму река,И леса — как облака;Их стена едва видна:Все скрывает пеленаТихих слез луны багровой.Снова, снова и сноваМеняясь каждый миг,Луны странствуют в ночи;Бледным светом лунный ликГасит звезд златых лучи.А когда покажет двенадцатьКруглый циферблат луны,Начинает к земле склонятьсяСамый тусклый диск с вышины, —Так низко-низко-низко,Что в средоточье дискаПики горные вонзилисьИ в сиянье погрузились.В светлой мантии ореолаСкрылись замки, скрылись села,Сколько есть их на просторе,Скрылся странный лес и море,Скрылся духов легкий сонм,Скрылось все, что впало в сон, —И пропали все предметыВ лабиринтах мягкого света.Ибо сейчас без дна — без дна! —Поглотила их жажда сна.Но едва встает заря,Этот лунный покровВновь взмывает ввысь, паря,Гонимый натиском ветров,Как альбатрос над бездной воднойИли все, что вам угодно.Миру дольнему с утраНе нужно лунного шатра{22},Сиречь прозрачного тумана(Что звучит довольно странно!),Но водяною пыльюРассыплется он в небесах,И падает этот прахНа трепетные крыльяВзлетевших мотыльков,Что вновь должны спуститьсяИ пыли той частицуВернуть нам с облаков.
Элизабет, коль первым имя это,Листая твой альбом, увидят там,Иной педант начнет корить поэтаЗа сочиненье вирш по пустякам.А зря!.. Хотя и фокус строки эти,Бранить меня за них причины нет:Едва ли был когда-нибудь на светеТаких забав не любящий поэт.Размером трудным мысли излагаетХудожник не по прихоти своей —Ему игра созвучий помогаетРаскрыть себя в творении полней.Раз у него есть дар, его работаИзвестным с детства правилом жива:«Не может в стих облечься то, чего тыГлубоко в сердце не обрел сперва».
Елена, красота твояМне — словно парус морякам,Скитальцам, древним, как земля,Ведущим корабли в Пергам,К фригийским берегам.Как зов Наяд{25}, мне голос твойЗвучит за ропотом глухимМорей, ведя меня домой,К сиянью Греции святойИ славе, чье имя — Рим.В алмазной раме у окнаВот ты стоишь, стройна, как взмахКрыла, с лампадою в руках —Психея{26}! — не оставь меняВ заветных снах!