Стихотворения. Проза

Анафоры и другие повторы, целая их система; мерное чередование стихов четырехстопного и трехстопного амфибрахия (романтическая строфа, романтический размер); композиционное кольцо (первый катрен с незначительными изменениями повторен в конце); на протяжении столетия ставшие привычными до полной автоматизации темы: любовь, сновидение, ночь, звезды — все это внешние признаки принадлежности к обозначенной поэтической системе. Но, конечно, нет здесь фетовской недоговоренности и суггестивности, дерзости словоупотребления и словосочетания, фетовского безоглядного отвержения нормы и уверенности в том, что в поэзии одни исключения закономерны. Ничем не отличается помещенное здесь же стихотворение Рафаила Семенова. Приблизительно такими же стихами, опиравшимися на опыт Фета, Полонского и их окружения, взятый с формальной стороны, начинали Блок и А. Белый. Это убедительное свидетельство исчерпанности дела поздних романтиков к исходу столетия. Еще более, безусловно, изжила себя некрасовская школа. Образовавшийся вакуум и заполнила поэзия модернизма. Судя по результатам его творчества, Семенов до конца осознал эти вещи к 1903 г.

Можно с уверенностью сказать, что некоторое влияние на формирование эстетических и политических взглядов Семенова в первой половине 1900-х годов, когда создавалось “Собрание стихотворений” — единственная книга Семенова, увидевшая свет при его жизни, — оказал Б. В. Никольский. Он только что стал приват-доцентом, читал курс римского права на юридическом факультете и одновременно на историко-филологическом факультете Санкт-Петербургского университета — курсы лекций по лирике Пушкина, по творчеству Фета, о современных поэтах. Издал книгу стихов, ни малейшего успеха не имевшую. Новые веяния в литературе были Никольскому чужды, относился он к ним враждебно. Был крайним монархистом, политическим консерватором, вдохновителем “академизма” — движения в студенческой среде, противостоявшего революционным настроениям и революционному движению студенчества и активно с ними боровшегося. В 1905 г. он вошел в руководство ультраправого националистического “Союза русского народа”.

В 1901 г. Никольский принял на себя составление и редактирование студенческого сборника стихов. 11 октября он записывает в дневнике: “Были поэты, в том числе Семенов Леонид, который остался дольше всех, — до 3-го часу ночи. Он мне удивительно понравился. <...>[358] Словом, он меня в восхищение приводит. Только непрочен, — того и гляди, чахоточным окажется. Какие чудесные глаза и взгляд! — Во вторник он был опять”[359]. Через четыре месяца Никольский записывает: “Отобрал кое-что из убогого полудекадента Блока” (Блоковский сб. С. 329). По-видимому, именно при подготовке сборника произошло знакомство Семенова с Блоком.

Никольский не знал или не придавал никакого значения тому, что Семенов уже напечатал одно свое стихотворение в более раннем университетском студенческом сборнике стихов. Никольский мало считался с авторской волей участников сборника и настаивал на внесении исправлений, часто обширных и существенных, представлявшихся ему необходимыми. Возражения юных поэтов редко принимались во внимание. В. Л. Поляков, рано погибший поэт, товарищ Семенова по сборнику, в письме к Никольскому с недоумением вспоминает, “с каким он (Семенов. — В. Б.) упорством отстаивал каждую неудачную строчку своих еще незрелых стихотворений”[360]. Видимо, в этом отношении Семенов представлял собою исключение.

Закончив формирование сборника, Никольский расклассифицировал авторов следующим образом. “В общем сборник дает трех поэтов: Кондратьева, Полякова, Семенова. Затем идут второй сорт, но все-таки с известной надеждою на будущее”. Далее “третий сорт: не безнадежные, хотя шансов немного”. Потом “четвертый сорт — луч надежды, но один и бледный”. Затем идут отрицательные величины: 1. Блок (декадент) <...> Семенов <Рафаил>”. В конце записи добавлено: “Из отрицательных еще может покаяться Блок” (Блоковский сб. С. 330).

Отталкивает категоричность приговоров уверенного в своей непогрешимости Никольского. Он проглядел Блока! Однако заслуженно высоко оценил Леонида Семенова: скоро такой взгляд на его творчество стал для знатоков поэзии общим.

В пору подготовки сборника Никольский учредил у себя дома “литературные вторники”, а после выхода сборника в свет у него дома стал собираться кружок “Изящная словесность”, который посещали уже три брата Семеновы: кроме Леонида и Рафаила еще и Михаил.