Сто лет Ленни и Марго

– Хорошо. Она так здорово рисует! Знай я об этом сразу, не согласилась бы, пожалуй, вывешивать на всеобщее обозрение рядом с ее рисунками свои.

– Ленни… – мягко проговорил отец Артур где-то за моей спиной.

– Так что я их записываю, наши истории. Чтобы восполнить недостаток художественного таланта.

Я извлекла еще три черных нотки.

– Какая она? – спросил отец Артур.

– Я таких еще не встречала.

Я быстро перебрала клавиши, и ноты зазвенели колокольчиками.

– По-моему, у нее ребенок умер.

Вторая зима

Больница Святого Джеймса,

Глазго, 3 декабря 1953 года

Марго Докерти 22 года

– С вашим мужем не можем связаться, – сказала с порога запыхавшаяся медсестра.

Я не просто слышала ее слова, я видела их – они мельтешили в глазах черно-белыми точками. Ее движения я чувствовала тоже. Она подошла, и шипение где-то в моей щеке переместилось вместе с ней.

Закрыв один глаз рукой, я кивнула.

– С вами все в порядке? – Сестра подошла ближе. И, запнувшись, поправилась: – То есть с вашим глазом?

Я кивнула, не отнимая руки от лица, и мысленно велела ей уйти, но она приблизилась еще и снова спросила:

– С глазом что-то не так?

Я отвернулась в надежде, что это поможет от нее избавиться, – не помогло, а какими словами просят уйти, я не могла вспомнить.

Она опустилась передо мной на колени, и ее движение волной прокатилось по моему лицу

– Посмотрите на меня, – сказала она, и я посмотрела. Ее рот и подбородок исчезли, на их месте образовалась серая пустота. – Моргните, – сказала она, и я моргнула. Она была передо мной, а казалось – очень, очень далеко.

– Следите за кончиком ручки, – сказала она, и я попыталась, но ручка все время исчезала.

– Доктор! – позвала она ровным голосом, но я почувствовала в нем беспокойство.

Мужская фигура приблизилась, остановилась рядом с сестрой. И та сообщила:

– Она не видит.

– Я в норме, – хотелось ответить мне, но выходило очень долго и медленно, я не смогла добраться до “В” и удовольствовалась “Б”. “Я б оре”. Я знала, что это неправильно, только как исправить, не понимала. Хотела сказать еще что-то, но сама не знала что.

Заинтересованно хмыкнув, доктор повторил уже проделанное медсестрой. У него тоже частично отсутствовало лицо: на месте лба и подбородка были серые провалы. А то немногое, что я видела, мигало, словно озаряясь вспышкой, хотя фотографировать никто и не думал.

Он открыл и закрыл мне рот, повернул голову. Попросил меня назвать свое имя. Я знала его, оно было в памяти, однако никак не могла придать ему форму. Я хотела попросить их уйти, сказать, что я в порядке и мне каждая минута дорога, но не получалось.

Откуда-то взявшееся слово “инсульт” шипящим аспидом вползло в мое ухо.

Слова “инсульт” и “аспид” очень похожи, просто я раньше внимания не обращала. Уцепившись за эту мысль, я прокрутила ее несколько раз. Будто запоминала свой телефонный номер. Чувствуя, что позже мне это понадобится. Инсульт – аспид. Очень похоже. И почему я никогда не замечала?

– Вас не тошнит? – спросил доктор.

Я помотала головой. Но солгала. Рот уже наполнялся сладостью желудочного сока. Вспомни я, как это делается, попросила бы стакан воды.

Инсульт опять вполз мне в ухо, отдаваясь эхом. Инсульт аспид инсульт аспид.

– Нет, – уверенно возразил доктор. – Больше похоже на мигрень.

Я не поняла этих слов – будто иностранную речь услышала. Попробовала разделить их на части, чтобы отыскать смысл. Ми-грень.

– У ребенка какой прогноз? – спросил доктор.

– Врач говорит, остались считаные часы, – ответила медсестра.

– Мадам, – сказал доктор, и я почувствовала, как что-то придавило левое плечо – рука, вероятно. – Полагаю, у вас глазная мигрень. Бывали раньше такие симптомы?

Я помотала головой.

– Возможно, это из-за стресса. Могу дать вам обезболивающее, но оно вызовет сонливость, и вы можете уснуть. Дать вам его, учитывая… м-м-м… текущие обстоятельства?

– Нет, – удалось выговорить мне. “Нет” ощущалось на языке почти так же, как “мне”. Это было почти одно и то же. А может, совсем одно и то же.

– Понимаю, – сказал он. – У вас может возникнуть рвотный позыв. Здесь есть емкость на этот случай. Вы можете испытывать также светобоязнь, сильную головную боль, помутнение сознания. Предупредите нас, если ваше состояние изменится или ухудшится.

Я кивнула.

– Попрошу сотрудников продолжить поиски вашего мужа.

Он снял руку с моего плеча и быстро что-то сказал сестре, но расшифровать смысл этих звуков мне стоило бы слишком больших усилий.

– Если понадоблюсь – я рядом, – сказала медсестра и, судя по звуку, задернула шторку вокруг кровати.

Наклонившись вперед, я ощупала края матраса – кончики пальцев покалывало.

Передо мной лежал малыш. Мой малыш. И нам пора было прощаться.

– Дэйви, – мой язык вспомнил его, хоть ничего другого не мог правильно произнести.