Сто лет Ленни и Марго

– Не настолько хорошо себя чувствуешь. – Новенькая Медсестра разглядывала свои туфли.

– Я в порядке, – возразила я.

– Бесполезно это.

– Что?

– Прикидываться, что ты в порядке.

– Я правда в порядке.

– Ты…

– Что?

Я наблюдала за Новенькой Медсестрой краем глаза, а она прикидывалась, что изучает висящий над моей кроватью график.

И долго ничего не говорила.

– Ну что? – спросила я снова.

– Ленни, у тебя повышенная температура, слабая реакция на новое лекарство, к тому же ты совсем не спала, насколько я знаю.

– Откуда знаешь?

– Линда сказала.

– Вот подлая. Этой Линде явно нельзя доверять.

– Ленни, она ночная медсестра, и ее обязанность…

– Врет она. Я просто спала с открытыми глазами.

– Не спала ты.

– Как чудовище Франкенштейна.

– Чего-чего?

– Или летучая мышь.

– Они слепые.

– Точно. Так к чему им утруждать себя и закрывать глаза?

– Ленни, это не шутки.

– Вот именно. Ты запрещаешь мне идти в Розовую комнату, потому что я, так уж вышло, спала с открытыми глазами.

– Это…

– Есть у тебя другие основания считать, что я не спала, кроме рассказов Линды?

– Вот они, – указала Новенькая Медсестра.

– Мои глаза?

– Нет, мешки под ними.

– А тебе не говорили, что грубо делать такие замечания?

– Я вовсе не грубила. Просто сказала, что у тебя…

– Мешки под глазами, я поняла.

– Ленни, ну не кипятись ты. Мешаешь думать. Я просто говорю, что на этой неделе тебе лучше, наверное, отлежаться, твоему телу нужен отдых…

– Моему телу не нужен отдых. Отдых нужен голове.

Она посмотрела на меня, как ребенок, готовый расплакаться, и я почувствовала себя мамашей, объясняющей, что лето кончилось, любимый плюшевый мишка забыт в гостинице, а завтра с утра пораньше – в школу.

– Ленни, ну пожалуйста…

– Ладно! – крикнула я громче, чем следовало, и сцепила руки на груди, потому что вознамерилась злиться.

Новенькая Медсестра наклонилась ко мне и прошептала:

– Мне впервые доверили принимать такое решение.

– Ладно, – повторила я и расцепила руки, ведь, может статься, горничная найдет мишку и пришлет по почте.

А потом Новенькая Медсестра ушла.

И никто не пришел.

Ни отец Артур, ни Марго, ни Пиппа.

Даже приветливой улыбки Уборщика Пола я не увидела.

На худой конец и злобный взгляд Джеки сгодился бы.

Но никто не пришел. В конце концов я заснула. И проспала не один день.

Когда сближаются планеты

– Привет, котенок.

Из-за шторки выглянула Марго.

Я попробовала ей улыбнуться, но не знаю, получилось ли.

Она вошла, поцеловала меня в макушку.

– Если Ленни не идет в Розовую комнату, Розовая комната идет к Ленни.

Марго поставила на тумбочку пластиковый стаканчик с фломастерами, коробку с углем, пучок карандашей, положила чистый холст на подрамнике мне на колени и свой разместила на коленях, заняв стул для посетителей.

Взяв черный карандаш, сделала незатейливый рисунок – звездное небо, а на нем планеты выстроились в ряд.

Уэст-Мидлендс, 16 августа 1987 года

Марго Джеймс 56 лет

Этот день мы заранее пометили в календаре – за три года: 16 августа 1987-го. Для Хамфри он был равнозначен Рождеству. Точнее, всем рождествам в его жизни и дню рождения в придачу. Гармоническая конвергенция. День, когда Солнце, Луна и шесть планет нашей Солнечной системы выстроятся в ряд.

Во всякую “чепуху” насчет того, что он положит начало новой эпохе Просвещения (сторонники этого убеждения устраивали празднества по всему миру), Хамфри, конечно, не верил, но хотел насладиться “редчайшим астрономическим событием”. Я сказала, что такое у нас уже было, а он в ответ приподнял бровь.

Меня гораздо больше интересовали две планеты, которые не присоединятся к остальным. Мне нравилось, что они отказываются делать то же, что и все. Их влечет иная сила, ими управляет иной закон.

И я, подобно двум этим заблудшим планетам, получив приглашение на вечеринку, отклонила его. Вечеринку устраивали друзья Хамфри в Лондонской обсерватории. Сначала они собирались несколько часов смотреть на небо и фиксировать, что увидят, а потом есть, пить и танцевать. Все это доставляло сотрудникам обсерватории не меньшее наслаждение, чем астрономические события.

Я не могла объяснить Хамфри, почему не хочу на вечеринку, просто не хотела и все. И предложила посидеть с девочками – не придется отправлять их на ферму к другу. После того как Бетт и Мэрилин улетели в большой небесный курятник, мы взяли двух дамочек постарше – Дорис и Одри. В том году им исполнялось одиннадцать. “Неплохой результат для куриц”, – вот что сказал Хамфри.

Итак, мы с Дорис и Одри остались и наблюдали, как Хамфри, упаковав свой лучший телескоп и облачившись в “праздничное”, отправился в путь.

Ванная была самым холодным помещением в доме Хамфри, и принять ванну получалось только летом. Воспользовавшись теплой погодой, я так и сделала, а заодно побрила ноги и почитала книгу – главу-другую. Потом вышла и собиралась уже посмотреть кино (мы недавно купили видеомагнитофон).