Столб словесного огня. Стихотворения и поэмы. Том 2

– Но только кто за стебель
Ухватится рукой,
Будь он хоть сам фельдфебель,
Сразит его стрелой,
Но многие от муки,
Крестясь, берут их в руки.

22

– Пречистая нас Дева
Послала за букетом
Из творческого чрева
Земли, и в этом гетто
Мы думали найти
Угрюмые цветы!

23

– Будь Ангел ты иль птица,
Мне это всё равно,
Будь даже Сатаница,
Абы в кишке полно.
Было и так и сяк,
Смерть воцарил босяк!

24

Что ты припрятал, милый?
Да ты не трепещи!
– Праправнук это хилый,
С ребятинкою щи!
Миколка, бедный мальчик,
Гляди, – последний пальчик!

25

И косточку из тюри
Достал им патриарх.
Проворней самой бури
Раздался крыльев вспарх,
И Ангелы меж туч
Вонзили белый луч.

26

Повыцветали главки
Пустыни золотые,
Как на погосте травки,
Дождем не политые,
Упала штукатурка,
Как с ящерицы шкурка.

27

Ободраны иконы,
Прострелены витражи,
И рясы на попоны
В Антихристовом раже,
Пролаяв тарабары,
Забрали коммунары.

28

На паперти Христовой
С навинченным штыком,
С звездою пурпуровой
Торгует Совнарком
И с верующих душ
За вход взымает куш.

29

Разогнаны монахи,
Убит Святой Отец.
Из подземелий прахи
Давно ученый спец,
Украв святые ризы,
Подвергнул экспертизе.

30

Давно уж ектении
Великой не поют,
И Нищенке России
Пчелиный воск не жгут…
Ах, Господи помилуй!
Ах, Господи помилуй!

31

И всё же тени-люди
Бредут со всех сторон,
И краснорожий Иуда
За пропуск биллион
Берет в мошну совета
По новому декрету.

32

Что ж привлекает нищих
В погибший монастырь?
Нет в нем духовной пищи,
Последний богатырь
Его убит намедни
За тайные обедни.

33

Влечет их на погосте,
Где бросили в крапиву
Угодниковы кости,
Влечет святое диво –
Меандр лилий черных
Меж крестиков топорных

34

Седых иеромонахов,
Расцветший за ночь вдруг
Меж охов и меж ахов,
Когда цветы вокруг
В чудовищной печали
От жажды умирали.

35

Расцвел меандр черных
Благоуханных лилий,
Как ореол покорных
На семицветных крылий
Громаде дивных ликов
На древних мозаиках.

36

И лепестки-ресницы,
Мистические бездны,
Духовные криницы
Скрывали тайны звездной,
И каждый черный крин
Сиял, как Божий Сын.

37

И души всех пророков,
И всех миров закат,
И истина истоков,
И Смерти аромат
Меж пасмурных лилей
Кружилися полей.

38

И эти люди-тени,
Блуждающие мощи,
Склонялись на колени
И, ожидая нощи
Последней, целовали
В слезах Цветы Печали.

39

Кто целовал с надеждой,
Тому два лепестка
Ложилися на вежды,
И аромат цветка
Любовно, как кинжал,
Того вдруг убивал; –

40

Маяк бывает в штормы
Такой для птиц удав, –
И полные платформы
Везет их Наркомздрав
И сваливает в кучи
У загородней кручи.

41

И ликовал в «Известьях»
Ученый коммунист:
Так скоро по поместью
Любой возьмет чекист,
Так скоро Русь Святая
Домрет до Социал-Рая!

42