Столб словесного огня. Стихотворения и поэмы. Том 2

Непроницаемый стрелами Феба,
За пологом неисповедной Ночи
Есть темный край за рубежом Эреба,
Куда смеженные уносят очи,

А в том краю забытая пустыня

Во тьме извечной всюду распростерлась,
В которой нет ни красок и ни линий
И братнина разодранного горла.

Но слышны там серебряные всплески

Куда-то извивающейся Леты,
Бесплодные творящей арабески,
Как ясновидящие все поэты.

И островок в ее сонливом ложе

Меж камышей шуршащих распростерся,
На пышный бархатный ковер похожий
Пахучих трав невидимою ворсой.

И посреди, глазами озаренный

Кровавыми великолепных маков,
Алеет замок тысячеколонный,
Хранимый вязью таинственных знаков

От разума кощунственного клешней,

От всех надежд юдоли погребенной,
От жалких слов чувствительности вешней
И солнца чар, навек развороженных.

Скорей, скорей к обители Гипноза,

Оставив жизни прокаженный дом,
Перенеси возлюбленного, Роза,
Когда мы, обнимаяся, заснем!

Страдали мы и верили немало,

А навидались и того полней!
Снимай одежды все! Под одеяло
Ложись ко мне нагая поскорей!

Обнявшись, я головкою на грудки

Твои склонюсь и припаду к тебе,
И в поцелуях нестерпимо жуткий
Затехнет стон о чьей-то там судьбе.

Целуй в уста возлюбленного, Роза,

И незаметно посреди хором
Очутимся мы тихого Гипноза,
Когда в объятьях трепетных заснем!

21 ноября Ст. Крым

1919

СПАСЕНИЕ

Резец и кисть, перо и стека,
Октавы смутнодумных струн –
Вот в чем спасенье человека
Перед неразрешимых рун

Мучительно манящей жутью,

Вот чем невыносимый торг
С беззубой смертью у распутья
Возможно претворить в восторг

Вакхического опьяненья

И элевзинской чистоты,
И в Фидиево устремленье,
И в Поликлетовы мечты.

16 февраля

ЖУТЬ

Качаются голые ветки
В чулочке зимы ледяном
У жарко натопленной клетки,
Где бьется развенчанный гном.

Свинцовые скуфьи нависли

На грязный разъезженный снег,
Фантазии пестрые числа
Не служат, как оси телег,

Не смазанных сладостным дегтем,

И песен не тешит хаос
В веленевом гробе, что когтем
Исчерчен, продавлен насквозь.

И кажешься вороном черным

На дуба кристальных ветвях
Невольно себе, что, покорный
Чему-то, на падаль в червях

Слетает зачем-то и жутко,

И хищно, и жалко кричит;
И злостною кажется шуткой
На солнце синеющий Крит,

И храм вековой Агригента,

И Этны волнующей грудь;
А грязная снежная лента
Дороги твердит: позабудь,

Навек позабудь эти чары

И русским безумьем живи,
Равенства лобзай кошемары
И снежные груди в крови.

19 февраля

ОБЕЗЬЯНА И АНГЕЛ