Стон (СИ)

Всё давалось Рэму легко: в одиннадцать он отрезал рыбьи головы так же ловко, как и его мать. Учился, не прилагая усилий, схватывая всё на лету. Дружил, смеялся и плакал. Его разум всегда был распахнут для новых знаний и впечатлений, а душа — открыта для чувств. Тело рано налилось мужской силой, и в неполные двенадцать Рэм испытал свой самый яркий оргазм, кончая в рот семнадцатилетнему божеству — прекрасному Киро, загорелому до черноты и пропахшему рыбьими потрохами так же сильно, как он. Киро едва не плакал, прижимая к себе худое мальчишечье тело, а Рэм хохотал, наслаждаясь звенящей легкостью в паху, бесстыдными руками и рабской зависимостью любовника, чья теплая, густая сперма тоже имела запах и привкус рыбы.

В четырнадцать он безжалостно сказал свое первое «нет» дрожащему божеству. Киро осточертел ему до тошноты. Жаркие ласки, ненасытный рот, стоны и шепот были скучны и однообразны. И уж конечно Рэм никогда не был в него влюблен.

Он рвался в огромный мир, и мир вскоре принял его в свои объятия — судьба привела в их тихую деревушку любителя живописных итальянских окрестностей, успешного и богатого француза Ромена Бонне, закоренелого холостяка, толстого, добродушного, немного нелепого и даже не помышлявшего о любви, но влюбившегося в мать Рэма сразу и навсегда.

Счастливая доля Лорены Гримальди дала ей и её рано повзрослевшему сыну ещё один шанс.

***

Франция Рэма очаровала, став его первой настоящей любовью.

Второй любовью стал Шерлок…

Они жили в чудесном пригороде Болоньи, где у Бонне был бестолково обустроенный, но большой и красивый дом с идеально ухоженным садом, которым он любил заниматься сам в свободное от ценных бумаг и банковских расчетов время, не допуская туда даже горячо любимую женушку.

Лорена не настаивала. Она наслаждалась предоставленной передышкой и с маниакальной страстью холила свое безупречное тело, старательно избавляясь от преследовавшего её запаха рыбы.

Рэм с не меньшей страстью восполнял пробелы в своем деревенском образовании. Бонне не поскупился на оплату частной школы, где Рэм блистал, поражая преподавателей быстротой восприятия и жадностью к знаниям.

Поступив в Болонский университет, Рэм с головой погрузился в изучение права, и это на несколько лет стало основным в его жизни. Он наслаждался процессом познания, алчно набрасываясь на всё новое и неизведанное. Финансы, философия, языки — ничто не осталось вне поля его зрения, всё было ему интересно.

И женщины, и мужчины влюблялись в независимого красавца, но Рэм этого не замечал. Секс мало его привлекал, а любовь к матери, уважение и дружеская привязанность к Бонне вполне восполняли отсутствие романтических отношений.

Он настойчиво рвался к вершине, которую сам пока для себя не определил, но был совершенно точно уверен, что она где-то есть. Придет день, и эта неведомая вершина откроется перед ним сама, и он покорит её, наслаждаясь триумфом.

Счастлив ли он был в то время?

Сейчас, находясь в настоящем аду, Рэм ни секунды в этом не сомневался. Ощущение постоянной наполненности теплом и светом он помнит до сей поры. Но именно в тот благословенный период впервые обозначил свое присутствие монстр, который теперь так беспощадно его пожирал. На короткий миг, испугав до трясущихся рук и ног, загнанный потом в самые темные глубины души, он все-таки был…

*

Он случайно наткнулся на взгляд того симпатичного парня.

Рэм общительным не был, но нелюдимость тоже не являлась чертой его непростого характера. Обыкновенная нехватка времени, всего лишь. Сосредоточенность на главном, не более.

Иногда он принимал участие в студенческих вечеринках, где с удовольствием танцевал, где был всегда остроумен и весел, но вернувшись домой, едва ли мог отчетливо вспомнить хотя бы одно лицо. Все они сливались во что-то массовое, не имеющее особенностей и запоминающихся черт.

На этот раз Рэм почему-то не отвернулся и не проследовал рассеянно дальше. То ли взгляд парня был по-особенному горяч, то ли тело самого Рэма взбунтовалось против долгого воздержания, но он неожиданно возбудился.

Внезапный интерес того, по кому так давно и безнадежно сходишь с ума, повергнет в смятение кого угодно — лицо парня вспыхнуло предательски ярко, и губы дрогнули в жалком подобии улыбки.

— Привет, Рэм.

Рэм не улыбнулся и не ответил, пристально вглядываясь в открытое, ни чем не примечательное лицо, которое он завтра тоже, возможно, не вспомнит. Только растерянные глаза, полные мольбы и желания, могли бы ненадолго остаться где-нибудь на задворках его сознания как что-то, стоящее внимания.

— Хочешь трахнуть меня? — В выражениях он никогда не стеснялся.

Парня будто ударило током. Взгляд затравленно заметался, а побелевшие губы выдавили еле слышно: — Ты сошел с ума?

Рэм равнодушно пожал плечами и отвернулся. — Как хочешь.

В конце концов, избавиться от возникшего напряжения не так уж и трудно. Пусть этот осел…

— Рэм! — В его рукав вцепились горячие пальцы. — Да… Очень.