Стон (СИ)

Судьба, рок, предопределенность — чушь, бред и малодушие. Всё зависит от самого человека.

Но когда незнакомец покинул гостиную, незыблемость убеждений Шерлока покачнулась, а потом рассыпалась в прах, оставив ему лишь растерянность и смятение. Он был абсолютно уверен, что стоит на пороге страшных событий, не подвластных ни разуму, ни логическому осмыслению.

Выбор или Судьба?

То, что незнакомец одержим непонятной Шерлоку страстью, не вызывало сомнений. Мысль, что этой страстью является он, Шерлок старательно избегал.

Нет, конечно же, нет… Такого просто не может быть.

Первый ход хорошо продуманной хитрой игры, игры не на жизнь, а на смерть. А он, Шерлок, в этой игре лишь приз, прихоть безумца. Или заложник, за которого потребуют выкуп непомерной величины.

Только вот у кого?

Имя Майкрофта уже прозвучало. Он незнакомцу не интересен, это Шерлоку было понятно. Кого же ещё может волновать его жизнь до такой степени? Кто будет готов заплатить? И чем? Деньги явно не являются целью этой непонятной игры. Информация? Но какая?

Глупо, глупо!

Шерлок мерил шагами ограниченное пространство гостиной и впервые задыхался от нехватки простора. Ему было жарко и томно. Хотелось распахнуть окно и закричать, будто выход бушующих в нем эмоций поможет найти долгожданный ответ. Он был на поверхности, Шерлок чувствовал это, и был потрясающе прост. Так прост, что осознать его не хватало смелости.

«Неужели я?! Нет, не может этого быть… Зачем ему я?»

Мысли путались, обгоняя друг друга, метались в тяжелой, затуманенной голове. Он сделал несколько вдохов, чтобы хоть немного успокоиться и начать продуктивно думать.

Этот необъяснимый, лишающий воли страх его потрясал. За время своей детективной практики Шерлок многое повидал. Люди легко поддаются безумию, словно безумие заложено в них изначально и только ждет подходящего случая, чтобы однажды показать свои мутные, пустые глаза. Ничего удивительного и уж тем более нового.

Чем же так отличается от остальных его таинственный посетитель?

Человеком овладела идея, которой он всецело отдался. Сумасшедшая, дикая. Ну и что? Мало ли таких одержимых бродит по свету в поисках очередной своей жертвы? Надо взять себя в руки, проанализировать ситуацию холодно и отвлеченно, будто речь идет о новом запутанном деле, разобраться в котором Шерлоку конечно же не составит труда.

Все как всегда.

Как всегда?

Что же тогда с ним происходит? Отчего первобытный, неконтролируемый ужас шевелит волосы на затылке, покрывает холодным потом ладони, морозит кожу?

Ответа не было.

Лишь одно не вызывало сомнения — нить, связывающая его с этим миром, может оборваться в любую минуту.

И неожиданно Шерлоку стало ясно: ему до слёз, до дрожи в коленях, до спазмов в горле, пересохшем от беззвучного крика, хочется жить.

Жить.

***

Садерс ждал, от волнения теряя рассудок. Всё было приготовлено и перепроверено много раз: комната, в которой он поселит своего бесценного гостя; роскошная кровать с тонким, льнущим к телу бельём, где он покроет жгучими поцелуями прекрасное тело; вина, изысканные и благоухающие, которыми будет пропитан язык молодого любовника и остатки которых он высосет из него до последней капли, пьянея от наслаждения…

Он дрожал, наполненный предвкушением. Сладости и горечи, нежности и боли, всех тех невероятных безумств, которыми бредил несколько бесконечных дней.

Кожа, волосы, запах… Теплый, шелковый член с каплей жемчужной влаги, которую он с трепетом слижет и проглотит, повенчавшись навеки с тем, кого уже никогда не разлюбит.

Маленький дом застыл в нетерпении. Скоро, скоро раздадутся легкие стремительные шаги, и закружится голова, и сердце глухо ударится о грудную клетку.

Только бы не сорваться, только бы выдержать это дикое напряжение, эту первую настоящую страсть.

***

Шерлок уснул на рассвете, когда ни одной мысли уже не осталось, и лишь назойливый стук в висках напоминал о так и не принятом им решении.

«Завтра всё решится само», — обманывал он себя, закрывая глаза.

Разбудил его непривычный для столь раннего часа гомон. С трудом выбираясь из непродолжительного, не принесшего ни облегчения, ни тем более ясности сна, Шерлок вскочил с дивана, покачнувшись от нахлынувшей слабости, и подошел к окну. Улица пестрела множеством рук, ног и голов — возле дома напротив собралась толпа, беспокойно гудящая и окружившая что-то, невидимое Шерлоку, но мгновенно вызвавшее приступ паники.

Звук полицейских сирен наполнил душу черной тоской.

— Шерлок, дорогой, ты не спишь? — Голос вошедшей в гостиную миссис Хадсон дрожит и срывается.

— Что происходит?

Голос самого Шерлока — хриплый и неузнаваемый. Всё рушится, всё. От окна оторваться нет сил. Невозможно.

Обречен.

Я обречен…

— Там…

Звонок телефона не позволяет миссис Хадсон сказать то, о чем Шерлок уже и сам догадался.

— Слушаю.