Стоп дуть! Легкомысленные воспоминания

— А вы мне рот не затыкайте! Я коммунист! И на партсобрании могу говорить все, что думаю!

Пал Пет заскрипел зубами, но, опасаясь вызвать новый фонтан красноречия Палыча, вежливо пояснил:

— Владимир Павлович, другие тоже хотят выступить. Садитесь, а потом мы вам еще раз дадим слово.

— Другие? Хорошо, я сяду. Но потом.

— Обязательно, Владимир Павлович, обязательно!

Палыч сел, снова положил голову на грудь и без всяких переходов мгновенно ушел в мир сновидений. Выступление Ванюкова скомкало планы старпома, и немного погодя он в сильном раздражении закончил собрание. Перед тем как отпустить людей, старпом поднял руку.

— Товарищи коммунисты! Собрание закончено. Прошу вас выходить тихо и Ванюкова не будить. Разбудит последний выходящий.

И первым нырнул в дверь.

По старой традиции, издавна заведенной, в море оператор ГЭУ правого борта на развод не ходит. Минуя все построения, шагает на пульт, принимает состояние установки, секретные документы и порядок. Кончается развод, происходит смена, а оператор уже все знает и докладывает в ЦП о состоянии дел с полной ясностью обстановки. Кроме того, что я жил с Палычем в одной каюте, я и на вахте стоял с ним в одной смене. Я на левом, он на правом. И он ходил принимать вахту. Правда, весьма своеобразно. На пульте Палыч сразу высаживал оператора из кресла, плюхался в него и, слушая объяснения, засыпал. Потом приходили с развода мы с электриком Мотором, я быстро во все вникал и докладывал о заступлении. А Палыч чмокал губами и посапывал. К такому положению дел все привыкли и относились к этому философски. Пускай спит — меньше нервотрепки.

Как-то раз Палыч ну просто достал меня и Мотора на вахте, все четыре часа брызжа слюной по поводу очередной несправедливости по отношению к нему и его заслугам перед страной. И на следующей вахте мы решили отыграться. Начало прошло, как заведено. Палыч уснул. Я доложился, и вахта потекла. Каждые полчаса ВИМ из центрального производил опрос, я, прикрывая рукой «Каштан», отвечал, что замечаний нет. И вот когда осталось полчаса до смены, мы с Мотором перевели назад все часы на пульте. С половины двенадцатого утра на восемь ноль ноль. «Каштан» ожил по расписанию.

— Пульт.

ВИМ ждал, что ему, как всегда, нечленораздельно пробурчат «Замечаний нет». Но. Я двинул ногой по креслу Палыча.

— Докладывай Володя.

Палыч вскинулся, не понимая, в чем дело. Благо хоть рукам волю не дал.

— Докладывай о заступлении!

И Палыч монотонно и обстоятельно завел «молитву». Чего-чего, а доклад Владимир Павлович за десятилетие вызубрил намертво.

— На пульте ГЭУ, по боевой готовности 2 подводная, третья боевая смена на вахту заступила. В работе установки обоих бортов.

Слава богу, наш ВИМ совсем недавно начал нести вахту в ЦП, до этого просиживал штаны с нами на пульте и Палыча знал прекрасно. Немного ошалев сначала, потом сообразил что здесь что-то не так, шума поднимать не стал и терпеливо дослушав до конца, ответил:

— Есть пульт! Молодец, Владимир Павлович! Отлично службу бдишь!

Палыч зевнул, обвел нас мутными глазами и пробурчал себе под нос:

— Сам знаю. Молод еще. Механик.

И уснул. Через пару минут мы вернули стрелки часов обратно. А еще минут через десять пришла смена. Палыча разбудили. Потягиваясь, тот удовлетворенно заметил:

— Вахта быстро прошла. Вроде только о заступлении докладывал, а потом чутка сморило.

Вот такой у нас был Палыч. А ведь это только капелька из всех историй с его участием.

Проехаться в Мурманск

В любом жизненном организме всегда найдется отверстие для клизмы.

Командир «К-44» капитан 1 ранга А. И. Желтяков

Всегда хотелось отдать должное прозорливости высоких флотских чинов. Сколько ни встречал командиров атомоходов, «серых» личностей среди них никогда не попадалось! Точнее, если «серость» и встречалась, то это была выдающаяся «серость»! Ежели золото — так червонное, серебро — так без примесей, а дерьмо — так самое вонючее. Планка не опускалась! На мое счастье, командиров из «вонючей» категории мне в своих начальниках иметь не посчастливилось, «золотом» тоже не наградили, а вот вполне крепкое, хотя и неоднозначное «серебро». Что это на самом деле, хотя бы в мелочах, я сейчас и попытаюсь рассказать.

Всем жившим на Кольском полуострове хорошо известно, что уехать летом на Большую землю большущая проблема. Так вот, представьте, середина мая, на сопках еще лежит снег, под ногами хлюпают лужи, в небе с каждым днем все более победно поднимается солнце, примериваясь к круглосуточному полярному дню, а у железнодорожных и авиакасс с утра до ночи наблюдается аншлаг. После полярной ночи всем почему-то хочется тепла, солнца, теплого моря, фруктов и прочих благ и удовольствий, недоступных для родных северных широт. Народ потянулся на юга. Как доставались билеты, об этом тоже стоит, наверное, написать, но это совсем другая история.