Stories Are Weapons: Psychological Warfare and the American Mind

В 1946 году президент Гарри С. Трумэн подписал закон о Национальном законе о психическом здоровье. Скорее всего, он и не подозревал, как его будут использовать против комиксов. Законопроект выделял федеральное финансирование на исследования проблем психического здоровья - особенно тех, которыми страдают вернувшиеся солдаты и которые сегодня мы бы назвали посттравматическим стрессовым расстройством, - и на профилактические методы лечения, а не на помещение в стационар. Закон готовился давно и отчасти основывался на прогрессивной идее "психической гигиены" - области психологии, которая занималась укреплением психического здоровья с помощью общественных служб и образования. После Второй мировой войны, однако, психическая гигиена стала своего рода фольгой для промывания мозгов - это была "хорошая" форма контроля над разумом, которая могла спасти людей от попадания в плен всевозможных угрожающих идей.

Получив поддержку от правительства, психическая гигиена перекочевала в популярную культуру. Новый поджанр документальных фильмов под названием "образовательный фильм" вошел в американские классы, давая детям уроки психической гигиены обо всем - от этикета свиданий и гендерных ролей до употребления наркотиков и безопасности вождения. Часто созданные бывшими военными, работавшими в Управлении военной информации, где Пол Лайнбарджер начинал свою карьеру в области псиопсихологии, эти фильмы были одновременно прибыльными и повсеместными. Они также, как и комиксы о Чудо женщине, с самого начала задумывались как то, что историк кино Кен Смит называет "инструментами социальной инженерии, созданными для формирования поведения своей аудитории". Разница заключалась в том, что фильмы о психической гигиене делали это, угрожая зрителям призраком безумия, вызванного неадекватным поведением и преступлениями - включая любимое преступление Дж. Эдгара Гувера "половое извращение", оно же гомосексуальность.

К середине 1950-х годов эксперты рассматривали поп-культуру как поле психологической битвы, войны между психической гигиеной и грязными умами. В эту борьбу вступил психолог и борец за нравственность Фредрик Вертхам, опубликовавший в 1954 году бестселлер "Соблазнение невинных", в котором он утверждал, что комиксы являются прямой причиной насилия, употребления наркотиков и гомосексуальности среди молодежи. Если фильмы в классе могли предотвратить психические заболевания, то комиксы могли их вызвать. Книга Вертхэма привела к национальному движению за то, чтобы оградить комиксы от детей и подростков. Одним из непосредственных результатов стал ограничительный редакционный кодекс, подобный Кодексу кино, выпущенный Ассоциацией журналов комиксов Америки "для защиты и улучшения американской читающей публики". Среди прочих правил, кодекс запрещал изображения "сексуальных извращений" и "непристойного или чрезмерного обнажения". Комиксы, затрагивающие тему романтики, всегда должны были "подчеркивать ценность домашнего очага и святость брака". Хотя эти правила были явно направлены на "Чудо-женщину" и другие комиксы с женщинами-протагонистами, "Кодекс комиксов" также был нацелен на ограничение того, что может происходить в историях в целом. Не должно быть "гламурных преступников", и "во всех случаях добро должно побеждать зло". Также запрещались сцены с "ходячими мертвецами, пытками, вампирами и вампиризмом, упырями, каннибализмом и оборотничеством". Так много всего было запрещено, что было практически невозможно оставаться в рамках кодекса, особенно потому, что такие пункты, как "неправомерное обнажение", было трудно определить.

В течение следующего десятилетия Вертхам боролся с комиксами на лекциях и в Конгрессе, заметив на слушаниях в Сенате, что "Гитлер был новичком по сравнению с индустрией комиксов. Они захватывают детей гораздо раньше". Как будто и так не было очевидно, что Вертхам считает это войной, теперь он открыто сравнил издателей комиксов с самым ненавистным врагом нации. Комиксы, по его мнению, угрожали не только психическому здоровью детей. Они угрожают самой ткани демократии.