Читаем Страдающее Средневековье. Парадоксы христианской иконографии полностью

Сотворение Богом семи металлов

В трактате «Зерцало металлов» (XVI в.) нет схем печей или лабораторной посуды — вместо них изображен сам распятый Христос, который символизирует золото. Кровь, расходящаяся из его раны, орошает мир — так в центре земной тверди зарождаются металлы, выходящие наружу в виде рудных жил. Каждый металл обозначен полоской особого цвета. Текст этого алхимического сочинения начинается с «Отче наш» для рудокопов и металлургов:

«На престоле Бог восседает,Милосердие каждому дарит.Хочу я быть твоим рабом,Ведь создан я одним творцом.В меня ты душу положил,Страданья плоти облегчил.Земля и небо, воздух и вода,К рудной жиле я иду всегда.Вижу скрытое в глубинах ясно,И создание твое прекрасно.Земля ведь — Божье существо,И так же я — творение твое».(Перевод С. О. Зотова)

В позднее Средневековье и раннее Новое время многие ключевые образы христианской иконографии были взяты на вооружение алхимиками, которые, сохранив их форму, придали им новый смысл, часто далекий от церковной доктрины.

Алхимические святые

Иисус Христос как философский камень

Корни средневековой алхимии уходят на Восток: именно там, в Египте, химические знания некогда стали использовать для подделки драгоценных металлов и камней. Из Александрии, которая находилась под мощным влиянием древнегреческой культуры, алхимия распространилась по Византийской империи и у ее соседей — арабов. В дальнейшем именно через переводы с греческого и арабского средневековая Европа узнала о древней науке.

Главной целью алхимии было успешное завершение Opus Magnum («Великого Делания»), то есть создание философского камня. Считалось, что это вещество, выглядящее не как камень, а как порошок или эликсир красного цвета, способно сделать своего владельца сказочно богатым, превращая любой металл в золото. Схема изготовления философского камня в упрощенном варианте сводилась к трем стадиями: «нигредо», «альбедо» и «рубедо» — черной, белой и красной (436).

На стадии нигредо четыре неблагородных металла (свинец, олово, медь и железо) помещали в алхимическую печь, где они, расплавляясь, превращались в однородную черную субстанцию. Ее считали идентичной первоматерии — веществу, из которого было создано все на земле. В ходе второй стадии, альбедо, эта смесь очищалась, и возникал эликсир, способный трансформировать неблагородные металлы в серебро. Но главной стадией было рубедо, во время которого это вещество вызревало и становилось совершенной субстанцией, пригодной для трансмутации металлов в золото.


436. Николя Барно. Твердыня философии. Франция, ок. 1710 г.New Haven. Beinecke Rare Book and Manuscript Library. Ms. Mellon 83. Fol. 28r


Образ алхимического короля со стягом в руке возник уже в Новое время. Однако он опирается на средневековые изображения Воскресения, где восставший из мертвых Христос держит знамя с крестом. Здесь государь олицетворяет золото — благороднейший из металлов. Полосы на его стяге соотносятся с тремя стадиями Opus Magnum и идут по порядку, от низшей стадии к высшей: черная, белая, красная. Поверх полос нарисовано Солнце — символ золота.


Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

Илья Глазунов. Любовь и ненависть
Илья Глазунов. Любовь и ненависть

Ни один художник не удостаивался такого всенародного признания и ни один не подвергался столь ожесточенной травле профессиональной критики, как Илья Сергеевич Глазунов – основатель Российской академии живописи, ваяния и зодчества, выдающаяся личность XX века. Его жизнь напоминает постоянно действующий вулкан, извергающий лавины добра к людям, друзьям, ученикам и потоки ненависти к злу, адептам авангарда, которому противостоит тысячью картин, написанных им во славу высокого реализма.Известный журналист и друг семьи Лев Колодный рассказывает о насыщенной творческой и общественной жизни художника, о его яркой и трагичной судьбе. Как пишет автор: «Моя книга – первая попытка объяснить причины многих парадоксов биографии этого великого человека, разрушить западню из кривых зеркал, куда его пытаются загнать искусствоведы, ничего не знающие о борьбе художника за право быть свободным».

Лев Ефимович Колодный

Искусствоведение
Сотворение мира в иконографии средневекового Запада. Опыт иконографической генеалогии
Сотворение мира в иконографии средневекового Запада. Опыт иконографической генеалогии

Изображения средневековых мастеров многие до сих пор воспринимают как творения художников — в привычном для нас смысле слова. Между тем Средневековью не известны понятия «творчество», «верность природе» или «наблюдение», которые свойственны Ренессансу и Новому времени. Искусствовед Анна Пожидаева стремится выявить логику работы западноевропейских мастеров XI–XIII веков, прежде всего миниатюристов. Какова была мера их свободы? По каким критериям они выбирали образцы для собственных иконографических схем? Как воспроизводили работы предшественников и что подразумевали под «копией»? Задаваясь такими вопросами, автор сосредотачивает внимание на западноевропейской иконографии Дней Творения, в которой смешались несколько очень разных изобразительных традиций раннего христианства. Анализ многочисленных миниатюр позволяет исследователю развить концепцию «смешанного пазла» — иконографического комплекса, сложенного несколькими поколениями средневековых мастеров.Анна Пожидаева — кандидат искусствоведения, доцент факультета гуманитарных наук НИУ «Высшая школа экономики».

Анна Владимировна Пожидаева

Искусствоведение