Читаем Страдающее Средневековье. Парадоксы христианской иконографии полностью

Иерархия нимбов, например, хорошо видна по иконографической карьере знаменитого францисканского проповедника Бернардина Сиенского (ум. в 1444 г.), который был канонизирован всего через шесть лет после смерти. Художник Сано ди Пьетро оставил несколько изображений Бернардина: на первом, созданном еще при его жизни, тот показан без всяких знаков избранности; затем, в 1444 г. вокруг его головы появляется сияющий ореол, который свидетельствовал о его народном почитании; наконец, после того, как Бернардин был официально причислен к лику святых, Сано ди Пьетро изобразил его вновь – на этот раз с полноправным золотым нимбом.

Правда, строгость этой системы не стоит преувеличивать. В Италии блаженных, которые еще не были официально канонизированы, тоже порой представляли с круглыми нимбами, «дотягивая» их до желанного для художника – или скорее для его заказчиков – статуса. Точно так же умерших, чей культ еще вовсе не был одобрен Церковью, изображали с сиянием, чтобы поторопить Рим с официальным прославлением. Так случилось с первым патриархом Венеции Лоренцо Джустиниани. Вскоре после его кончины в 1456 г. венецианцы, которые еще при жизни его почитали, стали, без всякой церковной санкции, рисовать вокруг его головы сияние. Лишь в 1524 г. он был формально причислен к лику блаженных, а канонизирован и вовсе в 1690 г. Его нимб долго оставался «неофициальным».


330. Библия Оттхайнриха. Германия, ок. 1430 г. München. Bayerische Staatsbibliothek. Ms. 8010 (Vol. 1). Fol. 40v


Иерархия нимбов. На этом изображении Тайной вечери у Христа огромный золотой диск, а у апостолов – «простые» короны лучей. Свой нимб достался даже предателю Иуде Искариоту. Правда, он единственный из учеников изображен с рыжими волосами, а рыжий в средневековой Германии пользовался дурной славой и считался цветом предательства.

В других концах Европы разница в форме нимбов тоже активно использовалась, чтобы показать иерархию святости. Только где-то золотой диск «котировался» выше, чем сияние (330), а где-то – наоборот (331). Одни и те же знаки можно было выстроить в разном порядке – суть иерархии от этого не менялась.


331 (XLVIII). Мастер Бартоломе. Тайная вечеря (часть высокого алтаря из Сьюдад-Родриго, Испания), 1480–1488 гг. Tucson. The University of Arizona Museum of Art. № 1961.013.043


Еще одна Тайная вечеря, только здесь иерархия нимбов выстроена противоположным образом: Христос изображен с четырехугольной короной лучей, а апостолы – со сплошными круглыми нимбами. Единственный из учеников, кто остался без нимба, – это Иуда.

Угловатое сияние

От раннего Средневековья на христианском Востоке и в Италии сохранилось много изображений квадратных или прямоугольных нимбов (332). Они окружали головы пап, епископов, аббатов… Это были не ореолы святости, а знаки высокого церковного достоинства, своего рода торжественная рама вокруг портрета. С такими несвятыми нимбами часто можно увидеть ктиторов – основателей и благодетелей храмов, которые на момент создания образа еще были живы. В конце XIII в. французский богослов Гильом Дуранд объяснял выбор именно этого знака тем, что квадрат символизирует четыре кардинальные добродетели – благоразумие, справедливость, умеренность и мужество.

Итальянские и испанские мастера XIV–XV вв. регулярно использовали шести-, восьми- или многоугольные нимбы. В Италии они чаще всего доставались персонификациям добродетелей (333). Например, Андреа Пизано в 1330-х гг. на вратах флорентийского баптистерия изобразил с шестиугольными ореолами Веру, Надежду, Любовь, Смирение, Мужество, Умеренность, Справедливость и Благоразумие в облике крылатых, словно ангелы, дев. Их остроугольные нимбы подчеркивали особый, надмирный, статус этих фигур, но не давали их спутать с подлинными святыми, которым молились и воздавали культ. Кроме того, с многоугольными нимбами часто представляли ветхозаветных праведников (праотцов или пророков – Авраама, Моисея, Исайю и др.), которых требовалось отличить от «полноправных» святых христианской поры (334–336).

332. Мозаика в апсиде церкви Санта-Мария-ин-Домника в Риме (Италия), 817–824 гг.


Папа Пасхалий I (817–824) опустился на колени перед Богоматерью с Младенцем. Нимбы выстроены в иерархию: крещатый золотой нимб Христа; золотые нимбы Девы Марии и ангелов, стоящих в первом ряду; голубые нимбы остальных ангелов и голубой квадрат вокруг головы римского понтифика.

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

50 музыкальных шедевров. Популярная история классической музыки
50 музыкальных шедевров. Популярная история классической музыки

Ольга Леоненкова — автор популярного канала о музыке «Культшпаргалка». В своих выпусках она публикует истории о создании всемирно известных музыкальных композиций, рассказывает факты из биографий композиторов и в целом говорит об истории музыки.Как великие композиторы создавали свои самые узнаваемые шедевры? В этой книге вы найдёте увлекательные истории о произведениях Баха, Бетховена, Чайковского, Вивальди и многих других. Вы можете не обладать обширными познаниями в мире классической музыки, однако многие мелодии настолько известны, что вы наверняка найдёте не одну и не две знакомые композиции. Для полноты картины к каждой главе добавлен QR-код для прослушивания самого удачного исполнения произведения по мнению автора.

Ольга Григорьевна Леоненкова , Ольга Леоненкова

Искусство и Дизайн / Искусствоведение / История / Прочее / Образование и наука
Певцы и вожди
Певцы и вожди

Владимир Фрумкин – известный музыковед, журналист, ныне проживающий в Вашингтоне, США, еще в советскую эпоху стал исследователем феномена авторской песни и «гитарной поэзии».В первой части своей книги «Певцы и вожди» В. Фрумкин размышляет о взаимоотношении искусства и власти в тоталитарных государствах, о влиянии «официальных» песен на массы.Вторая часть посвящается неподцензурной, свободной песне. Здесь воспоминания о классиках и родоначальниках жанра Александре Галиче и Булате Окуджаве перемежаются с беседами с замечательными российскими бардами: Александром Городницким, Юлием Кимом, Татьяной и Сергеем Никитиными, режиссером Марком Розовским.Книга иллюстрирована редкими фотографиями и документами, а открывает ее предисловие А. Городницкого.В книге использованы фотографии, документы и репродукции работ из архивов автора, И. Каримова, Т. и С. Никитиных, В. Прайса.Помещены фотоработы В. Прайса, И. Каримова, Ю. Лукина, В. Россинского, А. Бойцова, Е. Глазычева, Э. Абрамова, Г. Шакина, А. Стернина, А. Смирнова, Л. Руховца, а также фотографов, чьи фамилии владельцам архива и издательству неизвестны.

Владимир Аронович Фрумкин

Искусствоведение