Страх

Вот тебе и шахматы. Так-то правильный ход ясен. Батареей накрывать радарный комплекс гаммовцев, ответка разнесет батарею в щепки. Бритые захватят этот микрорайон, продвинутся на пару километров. За спиной есть бригада Везунчика остановит прорыв, а может и вернет эту площадь — в любом случае это не так важно, тактический момент. Все торчащие в этом ТРЦ погибнут, конечно, но это цена стратегического успеха. Густав в этой партии выиграет.

Можно вместо этого ударить по КНП генерала Хамиза в бывшем детсаду на Попугаевом бульваре, до кучи распахать реактивными минометами его готовящиеся к удару колонны в парке и на стадионе, сорвать наступление, спасти Шерсть и всех его тигров, а радары вынести чем-нибудь как-нибудь потом. Но если «потом» не получится, Густав проиграет. А если проиграет, то его уволят. Не просто, переведут обратно в Первый Контур, а вышвырнут на улицу. Как тогда.

Густава как током ударило, перед глазами ярко и четко — утро на Пивной Стрит в нижнем Мановахе. Бездомные — грязные, голодные и больные, кучкуются в сумерках у погасших бледных витрин и рекламных стендов. Ждут нанимателей на поденные дерьмовые или палевные работы, дерутся из-за территорий, где собирать мусор и подаяние. Жуткие лица, как будто демоны из преисподней, обезображенные разнообразно жестоко болячками и гематомами. Десять лет назад брошенный армией офицер Ланге уже искал тут работу или еду. Навсегда запомнил, что без системы, без стаи, без должности и оружия, он говно, пустое место. Он холеный и сытый, крутой и наглый, только пока он выигрывает для «своих». Сам по себе он ни на что не способен, его жизнь сама по себе не стоит ничего. Если он не завалит радары, он опять убедится в этом.

Ланге почувствовал, что у него не шевелится шея, словно, отлита из чугуна вместе со спиной, как у статуи. Не мог отогнать от себя лицо бомжа с язвами, не мог никак его вытрясти. Взялся поворачивать голову вместе с туловищем, увидеть хоть что-то получше. Старлейша из штаба бригады. Почти ребенок с виду. Бледная, носатая, тоненькая, похоже местная, аристократических кровей. Глаза черные, быстрые и острые, Густав вспомнил ее игривый взгляд, столкнулся с ней в коридоре штаба в прошлый заезд к Шерсти.

Тигрица сидела, уперев локти в стол, глядя сквозь монитор в пустоту. На днях в штабе миротворцев по секрету предупредили, что Galaxy применили какое-то пси-оружие и возможны панические атаки. Может, это оно? Глаза связистки застыли, лицо окаменело в ужасе — что она там в этой точке перед собой видела? Свой труп или мертвого своего ребенка? Болезнь, тюрьму или суму? Ланге, конечно, не мог это знать, но видел, что старлейша едва сдерживается чтобы не заорать от страха, не зарыдать.

Вспомнил, где видел похожее — в том автобусе с беженцами в Верхнем Лазе. Маленькая девочка испугалась его винтовки. Вспомнил того карапуза, что подарил малышке мягкую игрушку и чупа-чупс. И конец всем слезам, девчонка сразу заулыбалась. Как этот мальчонка смог? За чем ему, он же еще даже не знает, что можно просить у девочек за подарки? И ушел, не попросив ничего взамен, просто довольный, что успокоил леди. Этот четырехлетний сопляк вел себя просто и бескорыстно, как бог. И также эффектно и эффективно. Почему Густав Ланге, суперагент, орудие Сил Света и Прогресса, почему он никогда не сможет успокоить и «улыбнуть» эту старлейшу, почему он не может быть богом? Просто мысленно попрощается с ней…

Тем не менее за ледяным лицом испуганной тигрицы, потерялись лики обездоленных с Пивной Стрит. Ланге решил бомбить детсад. Но только одним залпом, и сразу прятать пушки. Шерсть, выслушав, загорелся, завертелся волчком, подзывая своих майоров:

— А давай, не просто реактивщиками пропашем Попугаев! Батальонной группой с танками вломим в эти два квартала, закрепимся. А потом по бульвару еще одной при поддержке моих вертушек оставшихся и всей арты? Возьмем Детсад еще теплым, может языков наберем. Про вчерашнее совещание поспрашиваем. Да мало ли чего там найдем. Нормально будет. К утру отойдем обратно, а если надо, то организованно уйдем к спорткомлексу.

Отговаривать Шерсть самому идти вместе с атакой было бесполезно. Густав решил тоже с ними — языки там могут оказаться и вправду хорошие. Цифровая разведка миротворцев уверена, что вчера на совещании в штабе мехсомской группировки что-то понарешали судьбоносного…

Реактивные минометы на минутку осветили улицу, круша выходившие к ней девятиэтажки, Шерсть пустил вперед рой дронов — маленьких летучих убийц, наводившихся на все теплое, влетавших в окна, двери и пробоины в стенах. Танки и бэхи поперли по засыпанному каменными обломками и трубами асфальту. Шипя и хрустя гусеницами по балкам и кускам бетона, кирпичам и стеклу продвигались по темной улочке, вбивая снаряды наугад в первые этажи. Проскочили микрорайон и спешились, двумя колоннами побежали вдоль осыпавшихся стен и торчавших гнилыми клыками уцелевших подъездов.