Страх ничего не решает

Постепенно все начало вставать на свои места. В первые два месяца беременности я вся покрылась пятнами, были судороги и кровотечения. Каждый встречный отпускал замечания по поводу моего маленького животика. Я даже не выглядела беременной. От занятий спортом мне становилось очень плохо. Когда я ждала Дэвида, то ежедневно выходила на пробежку до последних месяцев беременности, а потом плавала в бассейне. На этот раз я была не в состоянии поддерживать такую активность. День, когда я забеременела Джошем, изменил все. Где-то внутри себя я знала, что ка‐ кие-то вещи происходят на глубинном уровне, и это заставило меня взять паузу. Я будто задержала дыхание до тех пор, пока дышать снова не станет безопасно. Шок уступил место чувству собственной неполноценности, а затем на меня обрушился стыд. Мне казалось, что я не справилась. Я подвела его.

Но почему непременно должен был пострадать его разум? Почему из всех возможных осложнений, всех несчастий был выбран его разум? Я вновь превратилась в восьмилетнюю девочку, которая хотела закрыть глаза, чтобы все плохое исчезло само собой.

Через два дня после родов команда врачей пригласила нас с Майклом поговорить о Джоше. У них сложилось впечатление, что мы не вполне осознаем диагноз нашего сына, и потому они сочли своим долгом перечислить нам все проблемы, которые могли возникнуть у Джоша и каждая из которых сама по себе была бы кошмаром для любого родителя. Список возможных отклонений был длинным. У него мог быть порок сердца, он мог быть подвержен судорогам, возможно, потребовались бы годы, прежде чем он мог бы начать есть твердую пищу. За этим списком, который казался нам бесконечным, последовал еще один – список вещей, которые наш сын никогда не сможет делать. Обычных вещей для любого ребенка. Таких, как занятия спортом. По словам врачей, нашему ребенку была недоступна самостоятельная и счастливая жизнь.

Мне казалось, они хотели, чтобы мы отказались от любых радужных надежд относительно Джоша. Но на самом деле это звучало так, будто они просто предлагали нам сдаться. Махнуть рукой на нашего сына. Нам было двадцать семь и двадцать восемь лет. Мы были в ужасе. Джош только что родился, он прожил в этом мире всего сорок восемь часов, и вот так мы встречали его. С каждым вдохом и выдохом мои легкие наполнял не кислород, а страх и неуверенность. Я даже не могла себе представить, как будет выглядеть остаток нашей жизни. Но помню, что при этом я думала: у меня есть выбор. Я могу дать себя уничтожить ужасу перед реальностью, которую рисуют нам врачи, могу поддаться собственным страхам о том, во что превратит мою жизнь воспитание ребенка с синдромом Дауна. Или же я могу перестроиться на прекрасный лад и реализовать потенциал моего сына… а следовательно, и свой собственный.

Сейчас мой сын уже совсем взрослый. Он здоров, счастлив и живет полной жизнью, раскрывая свои лучшие качества.

Тревога и последовавшая паника, которые я испытывала во время беременности и родов, порой ошеломляли меня. Это было совершенно незнакомое для меня ощущение, оно казалось больше меня самой во всех отношениях. Да, трудности были и раньше. Но, несмотря на то что каждый раз они включали мой страх, у меня была определенная доля уверенности в своих способностях и своих инструментах. На этот раз я не знала, что делать. То, что когда-то работало, теперь было бесполезным. Тревога переросла в отчаяние, и в итоге я была вынуждена отпустить ситуацию. Пришла пора активно сдаться, поскольку другого выбора у меня не было.

Многие вещи, которых я боялась в отношении Джоша, так и не случились. Это очень жизненно. Обычно то, чего мы боимся, в итоге не сбывается, зато случается все самое непредвиденное. В тот период времени я чувствовала себя в преддверии ада, ожидая результатов исследований. Мне нужны были ответы на вопросы о сыне: как его растить, чего ожидать, что делать. Я забегала так далеко, что даже волновалась о его подростковом возрасте. Тогда у меня появился шанс испытать свою уверенность на прочность и отпустить ситуацию. Я решила не ждать ничего от врачей, а вместо этого сконцентрироваться на том, каким я желала видеть будущий опыт. В первые месяцы после рождения Джоша я осознала, что мы никогда не знаем, какими вырастут наши дети. В конце концов, кого из людей можно назвать обычным? Просто вышло так, что об ограничениях Джоша я узнала в день его рождения, а на то, чтобы узнать о его талантах, у меня есть вся жизнь. Большинство людей воспринимают жизнь иначе. Я осознала, что в каждом из нас идут определенные процессы, в этом и заключается смысл. Вместо того чтобы ждать ответов, я решила отпустить все свои страхи и принять Джоша таким, какой он есть. Этот процесс не случился мгновенно, он потребовал времени, размышлений и стремления увидеть красоту в самых трудных испытаниях.