Страх ничего не решает

Слова врачей, которые мы услышали в тот день, могли наполнить нас страхом, способным раздавить нас и разрушить наш брак. Тем не менее здесь речь шла не о реальном страхе, хотя он и казался таковым. Это было обычное беспокойство. Беспокойство – побочный продукт страха, совершенно бесполезный. Он дает иллюзию действия, но ведет нас в никуда. Человеку кажется, что он что-то делает, переживая о той или иной ситуации, но это не так. Он не избавляется от страха и не улучшает ничего. Как сказала Корри тен Бом: «Беспокойство не освобождает от завтрашних проблем, но крадет сегодняшние силы». Я повторяла эту цитату каждый день на протяжении трех первых месяцев жизни Джоша.

Глава 9 Мириам – сдаваться правильно

Диагноз Джоша дал мне возможность сделать выбор. Выбор избавиться от страха и полностью принять данную реальность. Я отпустила это беспокойство и активно сдалась. Но, несмотря на то что я сделала выбор и пришла к новому сознанию, моему телу и разуму нужно было время, чтобы подстроиться под этот выбор. После рождения Джоша я была травмирована, и, даже осознавая все по-новому, я была изуродована страхом. Да, я решила принять все как данность, но во мне остались отголоски моего недавнего опыта.

Мои надпочечники устали реагировать на стресс, через который я проходила, у меня не осталось никаких эффективных механизмов для того, чтобы с ним справляться. Я просто не узнавала себя.

В этот период времени в разговорах я обозначала какие-то события как «до Джоша» и «после Джоша». Мой мир был перевернут с ног на голову. До рождения Джоша я чувствовала себя защищенной и смелой. Я любила принимать вызовы, совершать эпатажные и нестандартные поступки. Мои кузины и младшая сестра всегда обращались ко мне, если надо было выдернуть молочный зуб. Посреди любого хаоса я всегда оставалась спокойной, невозмутимой и собранной. Ничто не могло выбить меня из колеи. Я не боялась крови и чувствовала интерес ко всему дикому и пугающему. А потом родился Джош. И неожиданно я упала в обморок от вида крови. Было невероятно непривычно после двадцати семи лет жизни внезапно обнаружить себя в совершенно новой реальности.

В моей памяти всплывает одна ночь. Я услышала глухой стук, за которым последовал вскрик и топот шагов, направляющихся в мою спальню. В темноте я поймала своего сына Дэвида на бегу. Он сказал, что упал и ударился головой. Я обняла его и прижала к груди, а потом уложила в свою кровать. Я пошла в ванную, включила свет и с ужасом обнаружила огромное пятно крови на своей белой сорочке. Мое сердце неистово забилось, дыхание стало прерывистым, и, находясь в полусне, я подняла сорочку и стала рассматривать свое тело, пытаясь понять, откуда идет кровь. Ничего не найдя, я догадалась, что это была кровь Дэвида.

Я включила свет в спальне и увидела окровавленную постель и рану на лбу сына, из которой сочилась кровь. Позднее я узнала, что Дэвиду приснился кошмар. Он направился в нашу комнату за утешением и в темноте зацепился ногой за одеяло, упал и рассек лоб об угол полуоткрытой двери.

Оценив серьезность травмы, я разбудила Майкла, чтобы тот спустился с Дэвидом вниз, собрал его и отвез в больницу, где мальчику должны были наложить швы. Потом у меня все поплыло, в глазах потемнело, и я потеряла сознание. Повезло, что мне не понадобилось накладывать швы.

Этот обморок помог осознать, как далеко завел меня страх. Страх стал моей главной чертой, что никогда не было мне свойственно! Я спросила себя: «Постой, вот в кого ты теперь превратилась? А что же будет с возрастом?!»

Нечего и говорить, что, когда появился мой третий ребенок, страх и неуверенность пришли вместе с ним.

Я забеременела дочерью через три месяца после рождения Джоша. Я сознательно решилась на следующего ребенка так быстро, поскольку знала, что, если не сделаю этого сейчас, меня поглотит беспокойство, связанное с беременностью и родами Джоша. И тогда скорее всего у меня больше не будет детей. Это был самый храбрый поступок в моей жизни.

Дело было не только в этом болезненном опыте, но и в высоком риске того, что после рождения одного ребенка с синдромом Дауна у следующего ребенка может быть тот же синдром. Я знала, что не должна позволить этому страху все испортить и что моя уверенность зависит лишь от меня.