Страх. Почему мы неправильно оцениваем риски, живя в самое безопасное время в истории

Справедливость и безопасность – разные вещи. Когда мы видим видеозапись, как педофил знакомится с ребенком, чтобы потом совершить ужасное преступление, вполне логично наше требование, что он должен получить наказание соразмерно содеянному. Но при этом мы должны отдавать себе отчет, что этот инцидент не говорит ровным счетом ничего о безопасности среднестатистического ребенка в Германии или любой другой стране. К сожалению, наше подсознание так не работает. Внутренний голос знает только то, что человек переживает смесь горя и гнева и, руководствуясь Правилом «хорошо – плохо», делает вывод, что вероятность подобного нападения высока или что эта угроза настолько чудовищна, что ее вероятность не имеет значения. В любом случае, Внутренний голос жмет на «тревожную кнопку». В этот момент грань между справедливостью и безопасностью стирается, и наше желание справедливости берет верх над представлениями о безопасности.

Подобное явление наглядно продемонстрировали исследователи из Университета штата Огайо Джозеф Арваи и Робин Уилсон. Они провели нестандартный эксперимент: предложили участникам представить, что им поручено руководство одним из национальных парков и что в их распоряжении сумма 100 тысяч долларов, которую можно потратить на решение неожиданно возникших проблем. При этом следует помнить, что фонд непополняемый и на потраченные деньги нельзя будет рассчитывать в будущем. Каждый участник должен был сказать, какую сумму он выделит на решение проблемы, озвученной организаторами эксперимента.

Первой группе сообщили, что проблема – в увеличении численности оленей, которые в поисках пропитания наносят непоправимый вред растительности парка. Кроме того, рост популяции начал создавать опасные ситуации на дорогах, увеличилось количество столкновений, в результате которых травмы получали и животные, и люди. По десятибалльной шкале оценка степени риска для безопасности людей составляла четыре балла, риска для собственности – пять и риска для окружающей среды – четыре. Какую сумму из 100 тысяч долларов необходимо потратить, чтобы решить эту проб­лему? Второй группе сказали, что проблема – в уровне преступности: на территории парка происходят кражи из автомобилей, воровство кошельков и акты вандализма. В этом случае риск для безопасности людей оценивался в три балла, для собственности – в четыре и для окружающей среды – в четыре. Наконец, третьей группе участников предложили выделить средства на решение обеих проблем. Им, как и в первых двух группах, также сообщили, как оценивается степень риска, и было ясно, что проблема с уровнем преступности чуть менее серьезна, чем проблема с оленями.

Исследователи ожидали, что рост популяции оленей – это не та проб­лема, которая вызовет у людей сильные эмоции. Другое дело – уровень преступности. Вандализм и имущественные преступления не сравнятся с убийствами и изнасилованиями, но все равно не могут оставить людей безучастными. Другими словами, в этом эксперименте информация была доступна участникам в двух форматах – в виде цифр и в виде эмоций. Можно было ожидать, что эмоции возьмут верх над логикой, но участники эксперимента – простые жители небольшого городка Юджин в штате Орегон – были поставлены в такие условия, что они не могли себе позволить бездумно положиться на чувства. Они должны были представить себя в роли чиновников, распоряжающихся бюджетом. Если обстоятельства могут побудить человека мыслить исключительно рационально, то это были именно такие обстоятельства.

Все участники отвечали индивидуально, а затем исследователи вывели среднее значение по каждой из групп. Первая группа потратила бы на решение проблемы с численностью популяции оленей 41 828 долларов. Вторая группа выделила бы на решение проблемы с преступностью 43 469 долларов. Это было логично. Обе группы не имели ориентиров для сравнения, поэтому они выбрали сумму так, чтобы она была достаточно крупной, но поставила бы крест на решении других возможных проблем в будущем.

Неожиданными оказались результаты третьей группы. На решение проб­лемы с оленями группа выделила бы 30 380 долларов, а на про­блему с преступностью – 43 567. Если руководствоваться оценкой риска, то проблема с оленями была более серьезной, чем с преступностью, но участники решили потратить гораздо больше средств на решение проблемы с преступностью. Внутренний голос победил с большим отрывом.

В этом варианте эксперимента оценки степени риска не сильно отличались. А если бы риск в случае с преступностью был очень низкой, а в случае с популяцией оленей – очень высоким? Этого было бы достаточно, чтобы перевесить эмоциональную составляющую? Арваи и Уилсон повторили эксперимент с другими участниками. В этот раз показатели степени риска для проблемы с популяцией оленей были девять, десять и десять. А для проблемы с уровнем преступности – всего лишь три, четыре и четыре. Смысл этих показателей был однозначным: ситуация с оленями близка к критической, тогда как уровень преступности вызывает легкую обеспокоенность, но не более того.