Страх. Почему мы неправильно оцениваем риски, живя в самое безопасное время в истории

В последнее время в американском политическом дискурсе доминирует тема сексуального насилия. Это особая категория преступников, которые, как выразился Альберто Гонсалес, «подстерегают, изучают, планируют, как заманить жертву в ловушку и совершить грязное преступление». Храбро разоблачая зло, притаившееся в тени, политики обещают вмешаться и «защитить наших детей», как они неизменно говорят. Наглядной иллюстрацией этого вида политического маркетинга стал созданный для сенатора от штата Нью-Йорк Цезаря Трунцо интернет-ролик. В нем один за другим мелькают газетные заголовки: «Обвиняется в том, что сделал девочку своей сексуальной рабыней», «Извращенец просто не может остановиться» и другие. А затем появляется вопрос: «Кто защитит ваших детей?» Как нам уже известно, подавляющее большинство похищений совершается родителями и другими родственниками, а совсем не незнакомцами. То же верно в отношении всех форм сексуального насилия. По данным доклада Министерства юстиции США о сексуальном насилии над детьми, «88% преступников были хорошо знакомы со своими жертвами». Статистика по другим странам примерно такая же. При этом политики предпочитают фокусироваться на оставшихся 12%, а не на этих 88%, так как, чтобы получить поддержку родителей, должна быть «внешняя» угроза, защиту от которой политики пообещают.

Пресс-конференции политиков в окружении убитых горем родителей стали характерной чертой политического маркетинга такого типа. В привычку вошло неофициально называть законы по именам детей, погибших при ужасных обстоятельствах. Один из последних примеров в США – «Закон Джессики», названный по имени Джессики Лансфорд, девятилетней девочки, похищенной и убитой в 2005 году Джоном Коуи, уже осужденным ранее за сексуальное насилие. Первый «Закон Джессики» был принят во Флориде в 2005 году. На тот момент он был самым строгим в стране: автоматический минимальный срок тюремного заключения для преступников, впервые задержанных за сексуальное насилие, составлял 25 лет. Этот закон задал новый стандарт и быстро распространился и в других штатах. Логика, лежащая в его основе, проста: любой преступник, совершивший сексуальное насилие (а под это определение попадают абсолютно все в спектре от жестокого педофила до 18-летнего парня, который по обоюдному согласию занимался сексом со своей 15-летней подружкой), – это не поддающееся исправлению создание, которое, если его не изолировать от общества, непременно изнасилует и убьет ребенка. Это мнение распространенное, но неверное: многие исследования, включая доклад Министерства юстиции США, свидетельствуют, что осужденные за преступления сексуального характера менее склонны к рецидивам, чем все другие категории преступников^{49}. Джона Коуи вряд ли можно считать типичным преступником.

Статистика также занимает важную часть в политической риторике. Мы уже видели данные о «50 тысячах “хищников” в интернете». Похожая статистика утверждает, что каждого пятого ребенка склоняют к действиям сексуального характера. «Если у вас есть ребенок и если он пользуется интернетом, высоковероятно, что его склоняют к совершению действий сексуального характера. Это пугающая информация к размышлению для родителей», – утверждает сенатор-республиканец Джуд Грегг, председатель одного из подкомитетов Конгресса. Но обратите внимание на то, что обходят молчанием: кто склоняет к совершению подобных действий? И что означает «склонять к совершению действий сексуального характера»? Те, кто из раза в раз повторяет эту статистику, опускают ключевую информацию, позволяя людям самим додумывать остальное и представлять себе страшные картинки, как дети общаются в чатах с престарелыми педофилами.

Источник этой статистики – исследование, проведенное в Университете Нью-Гэмпшира. На самом деле его результаты гораздо менее пугающие, чем выдернутая из контекста устрашающая цифра^{50}. Во-первых, присутствует устойчивая тенденция к снижению числа случаев. Когда исследование впервые проводилось в 2000 году, полученный результат был – «каждый пятый ребенок». При повторном опросе в 2006 году результат был уже – «каждый седьмой ребенок». Важно то, что исследование, охватывавшее возрастную категорию от 10 до 17 лет, выявило: в 81% случаев «домогались» подростков в возрасте 14 лет и старше. По данным опроса, «не домогались ни одного ребенка в возрасте 10 лет и 3% составили 11-летние дети». Точный возраст тех, кто этим занимался, узнать невозможно. По определению, которым пользовались исследователи, в категорию действий сексуального характера попадала любая сексуально окрашенная коммуникация: достаточно было даже пошлой шутки от взрослого или сверстника. В 14% случаев «домогавшийся» был из числа знакомых пользователя, чаще всего его сверстник. Подростков также спросили, как они чувствовали себя после инцидента: две трети ответили, что их это никак не тронуло.