Страхолюдие(СИ)

Тилобиа вовремя разгадал намерения режиссера. Он, не мешкая рванул тому наперерез. Еще миг, и сбитый с ног Бэри Адер растянулся на палубе без сознания: Видимо при падении он сильно ударился головой.

Граф в истерике сорвал с себя жилет, отшвырнул его в сторону. - Все бред! Это уже ни к чему! - Он словно в припадке метался по палубе. - Начинает сбываться проклятье колдуна, мы должны погибнуть!

Всеобщая истерия достигла своего апогея. Панические стенания, гул океана, дрожь судна, мольбы к Богу о пощаде - все перемешалось в кутерьме безумства.

Теперь уже и Алиса Кармайн лишилась сознания. Ее остекленелые глаза, из которых еще сочились слезы, были открыты, и казалось, она заглядывает в ад. Генри аккуратно положил супругу возле мачты, уселся рядом, и расплакался над ее телом как ребенок.

Кортнер перестал сновать по палубе, он остановился возле бочки с канатной смазкой, схватился руками за грудь, глубоко вздохнул, зрачки заползли под верхние веки - спустя секунду он лежал на палубе без чувств.

То, что люди так быстро лишались сознания, становилось подозрительным, но в тот роковой момент об этом никто не задумывался.

Баронесса, совершенно осатанев, дико выла. Она верещала что было мочи уже сорванным, осипшим голосом. Гримаса отчаяния и ужаса точно в предсмертной агонии сковала ее лицо, обезобразив до неузнаваемости.

- Я не могу этого вынести! Боже за что, за что!? - Она заткнула уши, дабы не слышать самою себя. - Я хочу тишины, дайте тишину! - В порыве безумия Засецкая подскочила к рундуку, где были обнаружены Уоллес и доктор, откинула тяжелую крышку - со стороны те движения показались весьма легкими - проворно влезла внутрь, сама себя закрыла. Ее действия напоминали параноидальный припадок, ибо уже спустя минуту рундук распахнулся, и всклокоченная баронесса шустро выбралась наружу. Безумные глаза излучали чудовищный страх перед смертью. Она совершенно не соображала, что творит. - Я не желаю умирать, вы слышите?! - Кричала дама в пустоту с пеной на устах. - Нужно спрятаться! Здесь опасно оставаться! Срочно спрятаться! Тут много света! Почему все кричат?! Я хочу уснуть! Нет, это сон, я должна проснуться! Немедленно проснуться! - С этими словами Засецкая скрылась в сумраке винтовой лестницы.

Кармайн безудержно рыдал над бессознательным телом супруги, сидя на корточках и растирая слезы по щекам. Вдруг он почувствовал, как неумолимо его клонит к полу, а глаза уже не в состоянии открываться. Дикая слабость овладела всем организмом. Ему почему-то вспомнился роман Виктора Гюго "Собор парижской Богоматери". Он улегся рядом с Алисой и бережно обнял одной рукой. Аромат родных волос заставил почувствовать, как в душе все сжалось и комом подкатило к горлу. Он последним усилием поднял тяжелые веки. Очертания предметов расплывались и ускользали, ком продолжал душить, все тело трясло. На фоне рева океана он услышал Аливареса:

- Это рок! О, ужас, вода поднимается к небу!

Темные круги перед глазами превратились в одно черное облако,.. после чего родилась неестественная, замогильная тишина...

То было воистину романтическое утро. РОМАНТИКА УЖАСА.

Ч А С Т Ь - 2

" Мрак без рассвета, ужас без конца".

Эмиль Золя

Ч Е Р Н Ы Е Л Ю Д О Е Д Ы

Недаром Остров Забвения в былые времена именовался "райским местечком". Если на земле где-то и существует место похожее на рай, то это именно здесь, в самом центре Тихого океана.

Обтекаемая форма острова, напоминая контуры миндальной косточки, позволяет ему беззаботно рассекать теплое океаническое течение на два могучих рукава, которые воссоединяются затем вновь, в единое целое: продолжая свой бесконечный бег. Вся длина острова составляет немногим более сорока морских миль, и всякого поражает своим незабываемым великолепием, и ослепительными красками. Этот макет райской обители безнадежно тонет в невиданных цветах, буйной зелени, и фейерверках различных колеров и оттенков. Свирепствующее тут разнотравье и разноцветье способно повергнуть в восторг самого искушенного художника или поэта, чье творчество основано на великой красоте природной непревзойденности.