Страна холодного солнца

Кока, недовольный тем, что прервали его мыслительный процесс, недружественно пробурчал:

– Слушаю, Раков.

– А чего это мы такие буки?

– Пупков, ты, что ли?!

– Узнал, не быть мне теперь богатым!

И залился смехом, так смеются люди состоявшиеся, уверенные в завтрашнем дне.

Дело в том, что Леня Пупков был богат, причем богат по-настоящему.

Оставив службу на флоте сразу после развала СССР, он занялся бизнесом. Неплохое образование, навыки, полученные на службе, обязательность и порядочность, вколоченные флотом, плюс трудолюбие и везение сделали свое дело. Леня Пупков прочно входил в европейскую бизнес-элиту, в Европе же и проживал, имея недвижимость в разных странах.

Этап купли-продажи давно миновал, Леня занимался финансами. На визитной карточке скромная надпись: «Leon Pupkoff. Financier». Никаких тебе «председатель», «генеральный директор» или других кучерявых должностей, а просто и солидно – финансист.

Последний раз они виделись в Москве, куда Леня прилетал по делам. Посидели от души, так что Кока долго не мог объяснить таксисту, куда его отвезти.

– Кока, ну что, ты едешь? Ждать тебя когда?

– А я куда-то должен ехать?

– Ну, старик, ты даешь! Мы же договорились, что в июле я буду на даче в Бад Киссенгене и ты ко мне прилетишь.

Кока так напряг извилины, что они выпрямились, но вспомнить все равно ничего не смог.

– Короче, Кока, я почти месяц буду в Бад Киссенгене. Соберешься, звони, я тебя встречу.

А почему, собственно, не оттопыриться на чужбине, да еще с дружком ситным?

На сайте «Аэрофлота» Кока взял билет на ближайший рейс – 20 июля, четверг – до Франкфурта-на-Майне. С визой проблем не было, выручила шенгенская виза, выданная французами на пять лет в аккурат после введения санкций.

Вечер на сборы, хотя чего там собираться – несессер с мыльно-рыльными принадлежностями, пара футболок, рубашка да джинсы. В магазине по соседству купил бутылку армянской кизиловой водки – презент другу. Чего-чего, а армянской водки в Германии точно нет.

Утром следующего дня такси доставило Коку в терминал D аэропорта Шереметьево. Быстро пройдя регистрацию и паспортный контроль, Раков бродил по магазинам Duty Free. Интересное дело, несмотря на объявленную беспошлинную торговлю, цены здесь были выше московских, и это никак не влияло на очереди у касс. Почему-то, когда едешь на отдых, меняется отношение к деньгам, как будто тратишь не свои, их не так жалко. Главное, чтоб хватило на обратную дорогу.

По трансляции объявили посадку. Кока отыскал выход и пристроился к очереди. Осмотревшись, он растерялся, судя по публике, это должен был быть рейс в Тель-Авив. Он еще раз посмотрел на табло: все правильно, Франкфурт-на-Майне, начало посадки – 12.35.

Это было похоже на Исход, сыны Сиона косяками потянулись в Фатерлянд. Они с гордостью пытались общаться на немецком, но им никто не завидовал. В сущности, это были несчастные люди, воспользовавшись квотами Германии, они рванули за лучшей жизнью, но их не любили немцы и презирали соплеменники.

Оно и понятно, это же все равно, что армяне поехали бы на ПМЖ в Турцию.

Среди пассажиров выделялся стоящий особняком высокий блондин с голубыми глазами – эдакий Вильгельм Гансович Мюллер. Типичная белокурая бестия, хранитель хохдойча, тоскующий по немецкой марке и недолюбливающий Евросоюз, он шарахался от «новых немецких», как правоверный мусульманин от свинины.

Если так и дальше пойдет, то скоро на тихих штрассе уютных немецких штадтов и бургов «шалом» будет звучать чаще, чем «гутен таг».

В самолете Кока устроился у окна, взлетели вовремя. Летал Раков довольно часто и давно пришел к выводу, что лучшая авиакомпания – это «Аэрофлот», а лучший аэропорт – это Шереметьево.

Самолет натужно набирал высоту, Кока надел наушники и включил церковную музыку. Солист церковного хора ангельским голоском под божественную мелодию слегка нараспев читал молитву «Пресвятая Дева Богородица…». Отметив некую схожесть с техникой рэпа, Кока уснул.

Мягкую посадку, как водится, отметили бурными аплодисментами.

После Шереметьево аэропорт Франкфурта-на-Майне показался местечково-провинциальным. По трансляции звучала непонятная лающая туземная речь, почему-то захотелось построиться и идти быстрее. Кока двигался строго по стрелочкам с надписью «EXIT» и, выйдя в холл с встречающими, услышал родную речь:

– Раков, твою мать! Голову поверни!

Леня Пупков, подтянутый, загорелый, с белоснежной улыбкой, ждал Коку, раскинув руки для объятий.

– Дай я тебя поцелую!

Кока выставил вперед руку.

– Только без языка!

В представительском мерседесе по идеальному шоссе, без пробок и полиции, время пролетело незаметно.

– А вот и Бад Киссенген!

Панорама впечатляла. В долине реки Франконская Заале, среди гор Рен, густо поросших дубовыми лесами, притаился райский уголок. А точнее, городок, над которым возвышалась старинная крепость графа Отто фон Ботенлаубена.

Один из лучших курортов в Европе утопал в цветах и зелени. Собственно, слово Бад и указывает на наличие водолечебного курорта.