Страна потерянных дорог

— Иди, это приказ, — проговорил Конь, сурово и холодно, как с нерадивым подчиненным.

Все это вызвало жгучую боль в сердце: его слова, интонация, с которой он их произнес, жесткое выражение лица — такое незнакомое, непривычное. Но Ника только упрямо повторила:

— Нет.

И в этот момент Макс вдруг резко изменился, словно с него сорвали маску. В его глазах вместо жесткого блеска, появилась боль и какая-то сумасшедшая тоска. Он судорожно сжал челюсти, как будто его кто-то ударил. С ноги, прямо в солнечное сплетение.

— Маленькая, ну пожалуйста, — с нотками отчаяния произнес он. — Иди, тебя там ждет свой дом, дедушка уйдет ненадолго, к обеду уже вернется к тебе, все будет хорошо. Просто иди в квартиру, умоляю…

Ника молча подошла к Максу, игнориуя нервную дрожь, и крепко обняла, прижавшись лицом к его груди и плечу. Ее ладони скользнули под рюкзак и ткань куртки, поглаживая спину и поясницу мужчины. Чтобы точно не убежал, не рванул на себя тяжелую дверь и не ушел в Лес с концами. Макс прерывисто вздохнул, обреченно обнимая девушку в ответ, мимолетно целуя ее в висок и с нежностью поглаживая по волосам.

— Скажи правду, — проговорила Ника, не выпуская мужчину из своих объятий.

Макс едва слышно выругался, с нотками отчаяния в голосе.

— Я нашла в кабинете Делиана картину маслом. Старый замок под луной и берег озера — то, что ты видел в Лесу на второй день своих скитаний. Но тебе картина была не нужна, ты еще ночью все понял, во время обсуждений. Раз Арка вывела нас к Майе, значит и то озеро-не-озеро — тоже тебе не просто так показали.

Макс молчал. Не пытался вырваться и убежать, не отталкивал Нику, но и ничего не говорил, словно просто был не в силах. Она все еще прижималась к любимому и не могла видеть его лицо, но ощущала под своими руками напряженные мышцы, словно сведенные судорогой.

— Ты сразу понял, что если встретил дедушку у того самого озера, значит он знает туда дорогу и проведет. Но я сначала не поняла, зачем тебе самому уходить. Зачем вот так меня бросать, ведь у нас общее задание. И я могу быть не просто полезна, а даже необходима для выполнения миссии. А потом я вдруг осознала…

Макс едва ощутимо вздрогнул под ее ладонями и тяжело вздохнул, но не ответил.

— Садовник ведь тебе сказала больше, верно?

Макс молчал, просто крепко обнимал Нику так, как утопающий хватается за спасательный круг. Гладил ее непослушные рыжие кудри, прижимаясь щекой к ее виску. Но хотя бы не убегал больше, не отталкивал ее, а значит, еще осталась надежда. И Ника продолжала говорить, словно могла зачаровать его звуком своего голоса. Словно правильно подобранные слова, как заклинание, были в силах пробиться через его молчание и переубедить мужчину.

— Предположу, что Садовник предупредила тебя об опасностях нашей миссии. Возможно, даже о том, насколько все может быть плохо. Дедушка тоже говорил о чем-то подобном, и, видимо, согласился с твоим безумным самоубийственным планом, — заметила девушка, давая ему время набраться сил для ответа. — Но со своей стороны, я тоже должна предупредить. Я не сверну с выбранного пути.

Некоторое время царила абсолютная тишина, только тикали часы на стене да едва слышно потрескивало старое дерево пола. Через минуту Макс осторожно отстранился, все еще держа руки на ее плечах.

Нику поразили перемены в лице мужчины. Он казался сломленным, подавленным, уничтоженным. Черные брови нахмурены и сдвинуты, на челюстях ходят желваки, а боль в его взгляде ощущается почти физически.

— Это просто нечестно! — хриплым голосом проговорил он. — Я уже терял людей, но это было иначе. Мы все знали, на что шли, все подписались на такую работу…

— Я тоже на нее подписалась! И тоже понимаю, что может быть плохой исход…

— Нет, ты не понимаешь! — повысив голос, почти прокричал Макс, не со злостью, а с отчаянием. — Ты не понимаешь…

Ника вдруг улыбнулась сквозь слезы и обхватила его лицо ладонями, заглядывая в эти теплые карие глаза.

— Понимаю, — тихо проговорила она, поглаживая пальцами скулы Макса, лоб, подбородок. А затем чуть привстала на цыпочки и нежно поцеловала его в губы. Он тут же ответил на поцелуй, с какой-то отчаянной жаждой и сумасшедшей нежностью, словно больше не мог себя контролировать, не мог сдерживаться и изображать спокойствие. Затем он покрыл быстрыми поцелуями ее лицо и снова крепко обнял, прижимая к себе.

Ника проговорила, нежно поглаживая Макса по напряженной спине и осторожно подбирая правильные слова, пытаясь передать ему, объяснить все то, что было в душе.

— Не будь эгоистом, ладно? Тебе, конечно, так проще — уйти и погибнуть одному, зато защитив меня. А я как должна с этим жить дальше? Это же и моя судьба, моя дорога.

— Не могу это принять, — прошептал он. — Просто не могу…

Ника ждала, поглаживала его по спине и плечам, прижимаясь всем телом. Она чувствовала биение его сердца, тепло кожи, легкий запах дыма и дезодоранта от «Десятки».

Макс обнял ее сильнее, словно она прямо сейчас могла раствориться в воздухе или упасть в пропасть.