Страна терпимости (СССР, 1980–1986 годы)

Вроде «сыщик» ничего не нашел. От злости и разочарования забрал еще вполне добротную летную кожаную куртку отца и новые роскошные бурки из белого фетра, окантованные натуральной коричневого цвета кожей. Отец хранил их как память о Норильске. Олег забрал их на память об отце. Он попытался купить по дешевке и «Волгу», но мать отказалась. Тогда детишки подали в суд на раздел имущества. Ксения отказалась в пользу матери. А ИХ ДОЛИ ПРИШЛОСЬ ВЫПЛАТИТЬ. Сволочи, а не родня.

Вскоре случился конфликт с Ивсталем. Наступило лето, и бездельников начали гонять в рабочее время в подшефный совхоз на сбор клубники. Ей предложено было сопровождать группу в качестве надзирателя, докладывая о посещаемости, о трудовом подъеме. Она постаралась мягко отказаться, мотивируя свой отказ тем, что она ездит на обеденный перерыв домой, чтобы отправить сына в школу. Ивсталю ее отказ не понравился. Он назначил другого человека в сопровождающего группы.

26

Вскоре как наименее ценного сотрудника он отправил ее на месяц в военкомат выписывать повестки: был очередной призыв в Афганистан. Военкомат был недалеко от дома, и она с удовольствием ходила туда пешком. Ей быстро надоело сидеть целый день, и она пошла к военкому, подарила ему журнал со своими стихами и попросила разрешения работать до обеда и уходить, у нее якобы готовится книжка и есть дела в издательстве. Военком Владимир Иванович оказался понимающим человеком и разрешил. Потом она посвятила ему стихотворение и опубликовала в «Ленсмене».

Военкому Мальцеву В.И

«Серенькие» будни военкома.
Ну, и слава Богу, нет войны.
Нам не надо уходить из дома,
Оборвав дни мирные, как сны.

Принесла ему газету и попросилась в Афганистан медсестрой. В институте они заканчивали курсы медсестер ГО и у нее было удостоверение, а также военный билет. Военком очень удивился и спросил:

– У вас нет семьи?

– Есть, муж и сын.

– Но мы замужних женщин не берем, только одиноких да и постарше возрастом, чем вы, и с опытом работы. Так что, извините, ничем помочь не могу.

Она простилась и ушла. «Эх, уехать бы в какую-нибудь экспедицию на край света от этой бл… жизни», – безрадостно подумала она. Через три года сорок, а все глупости в голове.

Скучная работа в институте продолжалась. Разговорившись как-то с одной сотрудницей цеха по множительной технике, она вскоре подружилась с ней на почве почитания Высоцкого. Дала ей почитать стихи, посвященные его памяти. Ирина Мандель прониклась к ней доверием и принесла в свою очередь 2-томник почти всех стихов и песен В.В., отпечатанный самиздатом на ротапринте. После прочтения Ксения была потрясена, она знала лишь горсточку его стихов. В ее глазах он вообще стал героем, который в одиночку боролся против власти. Она готова была идти вслед за ним в своих стихах.

У нее в институте появилась отдушина – Ирина, с которой они могли обо всем безбоязненно говорить, в том числе, критиковать директора за его хитрожопость татарина, лизоблюдство перед вышестоящими. Но Ксении не привыкать было лицемерить, и она послушно выполняла даже самые несправедливые, на ее взгляд, приказы директора о выговорах. Ей нужно доработать год, и нечего лезть на рожон. Шли потихоньку однообразные скучные месяцы безрадостного труда. «Миллионы людей работают так без радости, без души, для прокорма себя и семьи. Рабы не мы, а мы рабы», – думала она.

* * *

Это рабское существованье,
Где нет голоса даже во сне,
Где при жизни звучит отпеванье,
Будто щелкает бич по спине.
Декабристов не видно и близко,
Если были, то сгнили давно.
В наше времечко быть декабристом
Не опасно, скорее смешно.
Ведь у нас ни царя, ни народа,
Только братство и равенство есть,
Только культам проклятым в угоду
Пораспроданы совесть и честь.
Нет у нас идеалов и веры,
Нет стремления в лучших умах
Из удушья гнилой атмосферы
К свету двигать живущих впотьмах.

27

1984 год. В январе начальнице экономического отдела нужно было лететь в Москву с годовым отчетом о проделанной филиалом работы. Она попала в больницу на операцию по удалению желчного пузыря. Поскольку все остальные сотрудники были ценные, кроме строптивой Кабировой, Ивсталь предложил командировку в Москву на неделю Ксении. Она с радостью согласилась, не думая ни о муже, ни о сыне.

– А дома вас отпустят? У вас же сын, – все-то он помнил.

– Я все улажу. Сын побудет у бабушки.

Естественно, Ренат возмутился:

– Не имеют права. У тебя ребенок.

– Я уже договорилась с матерью, она будетотвозить Руслана в школу и забирать. Всего-то неделя!