Страна терпимости (СССР, 1980–1986 годы)

Наступило 25 января. Она вышла из метро и пошла в сторону Ваганьково, туда же шли потоком люди. Напротив кладбища был сквер. Он был весь заполнен людьми, там обменивались раритетами, связанными с Высоцким: статьями, книгами, кассетами, фотографиями. Продавались также его портреты, написанные художниками. Много продавалось сборников «Нерв», уже вышедших вторым или третьим изданием. Первое, вышедшее в 1981 году, невозможно было достать. Со всех сторон звучали песни нашего великого современника. Она купила два сборника «Нерв», один решила подарить Ирине Мандель.

Потом стала пробираться к могиле. Толпа была плотная, тут и там играли на гитарах и пели песни Высоцкого, читали его и свои стихи, посвященные Володе. Наконец удалось подойти к чугунной ограде. Вся могила была усыпана цветами, несмотря на мороз и ветер, как она провидчески написала в декабре. Горело множество свечей. Внутри ограды стояла Людмила Абрамова, мать сыновей Высоцкого, и поправляла букеты. Была она сильно похудевшая, поблекшая, совсем непохожая на красавицу, на которой женился Высоцкий.

Многие почитатели тут же распивали водку за помин души Володи в день его рождения. Было около десятка милиционеров, они сновали в толпе на случай каких-либо беспорядков. Но все было вполне мирно и пристойно, никто не хулиганил, не выражался нецензурной бранью. Было огромное общечеловеческое уважение и почтение к памяти Владимира Высоцкого. Была скорбь по ушедшему в мир иной. Она, конечно, не отважилась читать свои стихи, не привычная к публичным выступлениям.

По дороге в гостиницу зашла в магазин, купила водки и закуски. Сначала почитала сборник «Нерв», поплакала. В одиночестве выпила за своего любимого Володю, потом написалось стихотворение:

На книгу «Нерв»

В каждой строке одиночество
И бесконечность тоски.
Мне вот самой стихотворчество
Муку печет из муки.
К Богу взываю: – Всевышний,
Дай мне бессмертные строки!
Я заплачу своей жизнью:
Сблизь мои крайние сроки.

На следующий день вечером пошла на спектакль «Добрый человек из Сезуана». В 1976 году она была на этом спектакле в Алма-Ате с Высоцким в роли летчика. Такое вот совпадение случилось. В этот раз в роли летчика был Золотухин. Она смотрела на сцену, в горле застрял ком, и она ничего не видела. Не досмотрев даже первое действие, она ушла. Пока добиралась до гостиницы, из глаз катились слезы. Допила водку и уснула тяжелым хмельным сном, и приснился ей Володя да так хорошо! Они объяснялись друг другу в любви, потом целовались.

Неделя закончилась, она забрала документы и улетела домой в Алма-Ату. Опять потянулись безрадостные однообразные дни: работа – дом.

Как-то зимой, как обычно, она поехала домой на обед. Сын был у бабушки, немного приболел. В почтовом ящике лежало письмо. Странно. Достала конверт. Знакомый почерк: корявые буквы тети Тани, матери Вовки Битникова. Почему-то задрожавшими пальцами открыла конверт. «Здравствуй, Ксюшенька. Володенька умер 11 января в больнице». Все, больше ничего. Ее будто обухом по голове ударило. Прошлое кануло в небытие. Она не пошла на работу, не позвонила. Слишком велика была утрата. В холодильнике было полбутылки водки. Она выпила все, нарыдалась. Бродила по квартире, ничего не соображая. Белый день превратился в ночь. Села писать стихи.

Памяти В.Б

Задыхаюсь – не дыша.
– Я люблю тебя, Владимир!
Дом в четыре этажа
В этот час как будто вымер.
Головою бьюсь, скорбя,
(бьют часы в пустой квартире),
Осознав, что без тебя
И меня нет в этом мире.

«Зачем так безжалостно, Господи? Я ведь неплохой в общем-то человек. Неужели талант Поэта, мое предназначение забрали у меня все личное, женское? Забрали великий дар небес – любовь?» – думалось в хмельном тумане. Она восставала против несправедливости, на этот раз не людской, а Божьей.

22 февраля 1983 года

Еще один удар преподнесла судьба.
Не ведает она ни устали, ни лени.
Нет сил поднять с одной могилы лба,
Как у другой встаю я на колени.
Какое табу Господь наложил
На эти имена, родные сердцу?
Один недожил, круг не завершил,
Другой оставил сиротливым детство.
А у меня со смертью одного
Отрезаны все в прошлое пути.
Другой ушел, и в будущем темно.
Как ни гляжу, не видно мне ни зги.

День скорби завершился скандалом. Ренат пришел с работы, а она спит пьяная. Он ее разбудил, и с ней приключилась истерика: