Страна терпимости (СССР, 1980–1986 годы)

Ваганьково, 13 декабря 1982 года

1

На Ваганьково метели метут,
А к Высоцкому толпы идут
И кладут живые цветы
У его последней черты.
Кто-то спросит: – А памятник где?
Всенародной утрате-беде?
Есть такие громады окрест!
Здесь хотя бы поставили крест.
О, как больно ему на кресте!
Как горька у народа утрата!
А гвоздики – как кровь на Христе,
Будто вновь на Голгофе распятом.

2

Холодных рук твоих мне не согреть,
Сомкнутых век не разомкнуть слезой.
Мне суждено в горниле мук гореть
И за тобой – опасною стезей.
Никто, никто на целом белом свете
С тобой, живым, не встанет наравне.
Мне наяву тебя уже не встретить,
Но, к счастью, ты являешься во сне.
И происходит то, что быть могло.
Мы говорим и взглядом, и словами,
Когда б тебя в могилу ни свело
Твоей души неистовое пламя.

3

Пусть на твою могилу упадут
Мои стихи, пронизанные болью.
Последний твой неласковый приют,
Последний миг прощания с любовью.
Колени преклоню
И лбом холодным
Коснусь цветов, лежащих на снегу.
И здесь, в земле,
Ты будешь несвободным
От чувств моих.
Клянусь, я не солгу.

ХХІ век: Накаркала, блин, своими стихами. Она стала несвободна от умершего Высоцкого. Как прилепился после этого стиха, оставленного на его могиле, так и стал преследовать во снах, уже 35 лет прошло после его смерти. Любила, как живого, и живым он являлся ей во снах. Ну, не смех ли: – Смешно, не правда ли, смешно? Ну, вот: конь на скаку, а птица влет…

28

Еще в Алма-Ате после публикации стихов в газетах, когда их набралось уже около сотни, Салта посоветовала отправлять по 5-6 стихотворений по редакциям московских журналов. Ксения так и сделала. Из всех редакций поступали вежливые отказы, короче, отписки. Из журнала «Юность» тоже пришел отказ, но теплое доброжелательное письмо написал сам гл.редактор журнала Андрей Дементьев. Будучи в Москве, она решила сходить в редакцию лично. Позвонила и получила приглашение.

Она выбрала самое большое красное яблоко, отобрала несколько стихов и поехала на метро в редакцию «Юности». Дементьев оказался очень милым и обаятельным мужчиной, встретил ее тепло и дружелюбно, хотя к тому времени он уже был очень известным поэтом, на его стихи писались песни. Врученное яблоко он передал почему-то секретарше. Они почти дружески побеседовали, Андрей Дмитриевич как старший собрат по поэзии давал ей советы, ласково поглядывал на нее, провожая, подал ей шубу и даже помог надеть. Она оставила стихи и была очарована им. Стихи не были напечатаны в журнале, осталась печаль и стих, посвященный Дементьеву.

ВСТРЕЧА

Посвящаю А. Дементьеву

Вы давали добрые советы,
Ласково глядели, то да се.
– Искренность у вас,
Как лучик света.
Но ведь это же в поэзии не все!
Мне хотелось в чем-то возразить,
В чем-то и поспорить, может, с вами,
Но молилась: – Боже, упаси,
Как мечом, размахивать стихами.
Вот щитом – за ним от равнодушья
Даже милых в общем-то людей.
Ну, еще один, не самый худший,
На пути из тысячи путей.
Я ушла, уверена в душе,
Несмотря на горечь от беседы,
Что стою на новом рубеже,
Где пора одерживать победы.

Вскоре у нее вышел в Алма-Ате первый сборничек, и она выслала его Андрею Дементьеву. Он прислал ей небольшое письмо, в котором отметил понравившиеся ему стихи. В конце написал: От души желаю вам труда вдохновенного и радостного, радостей и удач. Хороший он человек и поэт душевный.