Странник в Закулисье

Тут из леса вышли ещё двое беглецов, в руках они несли объёмистые чемоданы. А вместе с ними прибыл неприметный мужик с саквояжем. Эдик поднялся, чтобы его поприветствовать – обнялись, расцеловались. Потом представил незнакомца, причём в весьма восторженных тонах:

– Вот это и есть наш специалист! Золотые руки! Сколько же усилий потребовалось, чтобы переправить его в Забугорье, а потом сюда!

– Так он тоже писатель? – высказал догадку Хэм.

– Да какое там! Я чуть ли не год пытался доказать, что нам друг без друга никак нельзя, что мы одна семья.

– То есть в каком же смысле? – Хэм насупился, презрительно оглядывая эту парочку.

– Да нет! – отмахнулся Эдик. – Всё это только для того, чтобы привлечь внимание публики. На самом деле я был женат то ли пять, то ли шесть раз на весьма привлекательных особах, даже дети вроде были. Вот и Федя – парень, что называется, не промах. Но пришлось слегка схитрить, чтобы переправить его с Домодедовского кладбища сюда, якобы для воссоединения семьи.

Тут Федя прищурил близорукие глаза и подошёл почти вплотную к Хэму:

– Никак нобелевскому лауреату придётся ксиву делать? Это для меня большая честь! Нет, правда, кроме шуток.

Судя по лицу, и Хэму было приятно, что здесь, в дремучем лесу о нём тоже знают. Но тут вдруг Федя произнёс слова, которые не оставили и крохотного следа от прежнего душевного настроя Хэма:

– А вот бородку и усы придётся сбрить!

Сказано это было весьма категорично – так оглашают приговор в суде. Но даже там возможна апелляция…

– Никогда! – прокричал Хэм на всю округу. – Никогда не расстанусь с бородой! – и для надёжности обхватил её ладонью. – Усы забирайте, а бороду не дам!

Назревал скандал. Да какое там – назревала катастрофа! Ведь если Хэма с его весьма приметной бородой узнают в городе, тогда всем конец! Ну а оставить одного в лесу – такая мысль если и пришла кому-то в голову, то он с негодованием её отбросил. Так что же делать?

Сеня попытался уговорить:

– Хэм! Ты не виноват в том, что у тебя такая узнаваемая внешность. Но пойми и нас! Нельзя же всю оставшуюся жизнь прятаться в лесу.

– Ты забыл, что мы бессмертны.

– Тем более! Без смены впечатлений ты и сотни лет не проживёшь. Так что не дури и соглашайся!

Конечно, аргументы так себе, поэтому Хэм совсем не впечатлён. Но тут в Сениной голове возникла вполне разумная идея:

– Давай сделаем так. Бороду и усы ты сбреешь…

– Никогда!

Но Сеня, словно бы не слыша Хэма, продолжал:

– А когда приедем в Забугорье, имитируем автомобильную аварию. Якобы ты в ней повредил лицо и поэтому на несколько недель тебе забинтуют голову. Ну а за это время борода снова отрастёт.

Хэм с сомнением посмотрел на Сеню:

– Ты в этом уверен?

– Хэм! Твоё невежество меня просто потрясает! Даже школьникам известно, что мёртвых приходится брить перед похоронами, поскольку за три дня их лица щетиной покрываются.

– Ну, если так…

Глава 9. Маленький Париж

До аэропорта доехали без проблем – на всех дорогах контрольно-пропускные пункты, но Федя сделал разрешение на проезд, подписанное военным комендантом города. И вот наконец-то добрались. До вылета самолёта оставалось всего два часа, и главное сейчас для них – не привлекать к себе внимания. Всё бы ничего, но Хэм буквально шарахался от зеркал и прочих отражающих поверхностей, в которых мог бы увидеть свою «обезображенную» личность. Даже в туалет пришлось его сопровождать – как бы чего там не выкинул, а то вдарит кулаком по зеркалу, и потом хлопот не оберёшься.

После приземления в забугорном аэропорту можно было слегка расслабиться, и вот уже едут на квартиру, где до поездки в Закулисье проживал Хэм. У Эдика с соратниками своя дорога – то ли в гостиницу, то ли на конспиративную квартиру.

Вот такси повернуло на какую-то аллею, и Сеня вдруг закричал:

– Хэм! Так это же Эйфелева башня! Но почему-то немного меньше, чем я себе её представлял. Что это, оптический обман?

– Да нет, – успокоил Хэм. – Это как бы Париж в миниатюре. Но всё, что мне дорого, здесь есть – и Монмартр, и кафе «Клозери де Лила» на бульваре Монпарнас. Как-нибудь зайдём туда и я покажу тебе столик, сидя за которым писал свои первые рассказы. Славное было время! Поэтому, наверное, и попал сюда после того, как покончил с жизнью.

– Разве так можно, то есть словно бы сделано всё по заказу?

– Полагаю, что для нобелевских лауреатов есть такая привилегия. – тут он задумался. – Хотя, пожалуй, дело не в литературной премии, поскольку здесь великое множество писателей-самоубийц… Ну а ты где хотел бы оказаться?

– Да я об этом даже и не думал. Ведь, в сущности, везде одно и то же.

– Сеня, ты не прав. Где-то в глубине души должно быть некое воспоминание о том, к чему хотел бы возвратиться. Это тот мир, где был когда-то счастлив.

– А, по-моему, кто-то читает наши мысли, поэтому меня и отправили не сюда, а в Закулисье. Давно хотел разобраться, на чём, то есть на каких принципах построено управление страной. Речь не о лозунгах и призывах, а о самой сути.

– Что ж, у каждого из нас есть своя путеводная звезда. Но вот чего не могу понять: Эдика каким ветром сюда занесло?