Странник в Закулисье

В следующем издательстве писатели услышали такой вердикт:

– Ваша книга вряд ли заинтересует нашего читателя. Нет ни однополых браков, ни трансгендеров… И вообще, теперь мало кто интересуется политикой. Тем более, если речь идёт о каком-то Закулисье. А кстати, где оно находится?

Те же слова в разных сочетаниях они услышали ещё в нескольких издательствах. И вот наконец пришли в последнее и сразу, чуть ли не с порога, их что называется отбрили:

– Ну как же так? У вас нет ни маньяков, ни убийц, ни извращенцев, но это ещё мы смогли бы пережить. Однако всё гораздо хуже! Ведь наши читатели могут воспринять вашу книгу как призыв к свержению конституционного строя, мол, все недовольные действующей властью, берите в руки оружие и бегом на баррикады! Нет, этого мы никак не можем допустить!

Когда вышли на улицу, Хэм смачно выругался, а потом сказал:

– Первый раз встречаю такое отношение к себе. Похоже, что за время моего отсутствия здесь произошли значительные изменения, – и предложил пойти напиться.

Сеня против пьянки не возражал.

Уже когда распили бутылочку бургундского, Сеня задал вопрос, который мучил его с тех пор, как бежали из тюрьмы:

– Хэм, как ты думаешь, почему организаторы госпереворота оказались более жестокими, чем триумвират?

– Да пошли они! – отмахнулся Хэм, но после короткого раздумья предложил такое объяснение: – Человек, у которого в руках оружие, не раздумывает ни о нравственности, ни о справедливости. Вроде бы у вас когда-то говорили: лес рубят – щепки летят.

– Выходит, Пожуелов с компанией были божьими агнцами по сравнению с этими генералами?

– Да все они одного поля ягоды, только эти при погонах, а другие без. Я таких насмотрелся ещё в Испании, когда командиры гнали в бой солдат прямо на пулемёты, не считаясь с возможными потерями. Ну а те, что в штатском, сидя в кабинетах вопили: «Не отдадим ни пяди нашей земли!»

– Грустно всё это, – признался Сеня.

– И не говори!.. А давай-ка ещё бутылочку закажем!

После того, как выпили, Хэм опять взялся за своё:

– Эх, зря мы устроили ту провокацию с триумвиратом! Многие люди сейчас были бы живы…

Но Сеня возразил:

– Да разве это жизнь, если живёшь под пятой?

– То же верно! – согласился Хэм, тяжело вздохнув. – Ну вот и я, вроде бы успешный писатель, но жизнь в Нью-Йорке или в каком-то другом городе Соединённых Штатов меня совершенно не устраивала. Везде суета, постоянная погоня за деньгами, нет даже времени подумать, зачем совершаешь тот или иной поступок. У меня иногда возникало ощущение, что кругом одни лишь роботы, действующие по заданной программе… Поэтому и бежал на Кубу, жил вдали от людей, писал книги.

– Да я тоже мечтал когда-то построить дом в глухом лесу и спокойно заниматься творчеством. Только сочинять, не имея электричества и интернета, – это ведь такая мука!

– Тут уж кто к чему привык. Я пробовал печатать текст на ноутбуке и убедился – дело не идёт, то есть можно работать только из-под палки или когда есть острая необходимость сварганить что-то побыстрее. Вот в Закулисье – там не было другого выхода, а здесь… Уверен, что «Старика и море» не смог бы написать с помощью компьютера.

– Если речь о литературе такого уровня, ты безусловно прав. Первый роман я писал на клочках бумаги, если ничего другого не было под рукой, и так продолжалось около двух лет. Но следует учесть и то, что свободного времени было крайне мало, я ведь тогда по работе был очень занят.

– И что в итоге получилось?

– Да ничего хорошего! Я предложил роман литературному журналу и получил такой ответ: «Талантливо! Но если бы сократили текст наполовину… нет, лучше в десять раз…»

– Вот ведь злыдни! Пороть их некому!

– А в другом журнале спросили, когда закончил литературный институт.

– Это ещё что такое?

– Ну есть же институты или факультеты, где учат на физика или агронома. А тут учат на писателя.

– Да разве этому можно научить!? – возмутился Хэм. – Талант не рождается за партой! Ведь и у меня могло ничего не получиться, если бы не занимался журналистикой. Впрочем, далеко не каждый писака может стать писателем, я вот прошёл войну, несколько раз был женат, охотился на диких зверей в Африке, то есть многое пережил, поэтому есть о чём писать… – тут он запнулся и после паузы сказал: – То есть, пардон, когда-то было.

– Ну а наши злоключения в Закулисье? Разве это не материал для книги. Мы с тобой поспешили, а ведь можно было бы написать замечательный сатирический роман.

– Видишь ли, Сеня, сатира – это не мой жанр. Ну а эта наша книга… Может оно и к лучшему, что нам отказали в публикации.

– Но почему они так сделали?

– Так я же говорил, что за время моего отсутствия здесь что-то в корне изменилось. Похоже, что забугорное общество постепенно деградирует. Ну и куда теперь податься нобелевскому лауреату?

Этот вопрос так и остался без ответа, поскольку наступила ночь и писателей попросили покинуть заведение.

Глава 10. Оголтелая сатира