Странники Одиннадцати Пространств. Кажущееся величие

Как только Витс скрывается за углом, к Стефану подходит «землянин» с самым заурядным лицом:

– Стефан, это я. Я с маскировщиком.

Стефан сотрясается в припадке беззвучного хохота и набирает у себя на экране:

«Ну и рожа у тебя, Стив!»

– А ты всё та же язва, – отзывается терраформ в человеческом облике и извлекает из кармана микромед – тот самый прибор с маленьким экраном, с помощью которого он на самом глубоком, молекулярном уровне подавил страшный инстинкт Райтлета. Немного настройки – и тончайшая игла устройства вонзается в шею Стефана.

Стив убирает микромед, отходит назад и выжидающе смотрит на человека. Где-то через две деминуты тот начинает двигать руками, разминает шею и, наконец, встаёт с инвалидного кресла. Он делает несколько уверенных шагов по направлению к Стиву, после чего почтительно откланивается терраформу:

– Стив, миллион благодарностей. Как же я тебя удачно тут словил!

– Так что с тобой произошло-то? – спрашивает Стив.

– Ну, лечу я на Землю, мечтаю о том, как этим сукам цивилизацию подниму… и – бумс! Врезаюсь в столб. Ну, ладно, травмы вроде несерьёзные – ну, нервы задело, ну, кости немного раздробило… но нет, местные макаки такое вылечить не могут. Кое-как кости к костям прислонили, спасибо ещё, что местами не поменяли. А главное – там мне один осколок в трахею попал. И знаешь, что эти суки сделали? Трахеотомию!

– Трахеотомию?! А заклинания ещё под это дело не читали?

– Хрен их знает, я ж под их сучьим наркозом был. Могли и кровопускание сделать, я думаю. Короче, итог всех этих манипуляций – я парализован и не могу говорить. Ну, потом какие-то благотворители нашлись, прицепили мне хреновенький компьютер с синтезатором на кресло. Так-то я общаться и работать приноровился – благо, что физик-теоретик… но какое тут планетарное просвещение, скажи мне, а?! Говорил мне Таулак, не летай на эту помойку, не летай! А я, дубина…

Глава 15. Лирическое отступление: как Таулак Терпенкар Стефана Фэлконинга от миссии на Земле отговаривал, с песнями и плясками, но безуспешно

Злые крокодилы

Будут вас кусать,

Бить и обижать;

Не ходите, дети,

В Африку гулять.

Корней Чуковский

«Бармалей»

Бары на благословенной Фордокс-Приме бывают трёх видов: «чёрные», «белые» и «серые». В «чёрных» подают спиртное, и там созданы все условия для того, чтобы высвобождать самые тёмные стороны человеческой натуры, как в трактире «У Бетамака». «Белые» – это, по сути, чайные и кофейни, где подают соответствующие напитки и изысканные сладости. «Серые» бары – это нечто среднее между «чёрными» и «белыми».

Как-то зимним вечером в один из «белых» баров – интерьером, впрочем, весьма тёмный, выдержанный в зелёных тонах – наведался доктор Стефан Фэлконинг. Он прочитал две лекции по космологии, побывал на встрече популяризаторов науки, поработал в своей лаборатории и находился в чудесном расположении духа. Стефан намеревался подкрепить и без того прекрасное настроение чашечкой ароматного чая и увесистой порцией крем-брюле.

Не успел робот-официант принести доктору Фэлконингу заказ, как взгляд человека отыскал среди прочих посетителей уютного заведения одного старого друга.

– Таулак – круглый дурак! – в своей фирменной хулиганской манере окликнул друга Стефан.

– Стеф – двойка треф! – парировал Таулак и после крепкого рукопожатия подсел к Стефану. – Как поживаешь, дружище?

– Прекрасно! И гравитационные волны в лаборатории укрощаю мановением руки, и аплодисменты на лекциях оглушительные, и новую книжку уже почти написал. Ты-то, кстати, когда? Сколько лет назад обещал книгу? «Искусство художественного звездолётостроения», автор Таулак Терпенкар, а? Лекции, выставки, материалы в ГИС и выступления на телевидении – это одно, а книга – это всё-таки другое!

– Уже! Уже в издательство отнёс, а завтра напечатают!

– Наконец-то, молодец, и ста лет не прошло! А собственно с кораблями у тебя как?

– Отлично! Вдохновение приходит из самых неожиданных источников. Видел ту выставку фарфоровых цветов?

– О, да, тончайшая работа. Красота.

– Вот и я в восторге. Что меня особенно впечатлило, так это мелкие изъяны – ну, листочки всякие погрызенные, пятнышки. На живом растении этого и не замечаешь, а когда в фарфоре – выглядит потрясающе. И я решил некоторые детали в новой серии оснастить такими «органическими недостатками» в нужных местах. Да, это, пожалуй, тот случай, когда недостаток может быть достоинством. Надо бы ещё с материалами поиграться, посмотреть, что на чём будет выигрышнее смотреться.