Странники Одиннадцати Пространств. Нет худа без добра

— У всех, — вздыхает Райтлет, также не обнаружив привычного кармашка на поясе. — И все приборы заодно.

— Вообще-то, это логично, — реагирует Бастер. — Странно, что раньше этого не сделали орхги. Тогда, на Хлонокоптере.

— Всё их гордыня, — усмехается Яарвокс. — Они и не думали, что нас кое-что спасёт.

— Кое-кто, — уточняет Карл.

— А паукрабихи оказались умнее. Очевидно, на них произвёл впечатление наш побег с Фирс-Ы, — вслух думает Джекс. — И эти падлы решили перестраховаться.

— То, что у нас нет оружия, ещё не повод сдаваться! — восклицает Райтлет и выпускает когти.

— Согласен, — кивает Силмак и начинает точить резцы о когти собственные.

Райтлет уверенно направляется к стенке кокона. Внимательно прислушиваясь к каждому шороху за его пределами, сартонари вонзает когти в плотную паутину. Увы, толстый слой паутины не поддаётся даже этим острым как бритва производным сартонарийского эпидермиса.

— Вот поросягаство! Значит, та же фигня, что с хваталком, который не мог разгрызть мягкую верёвку, — комментирует Сэн. — Забавно: тебе ведь поддаётся кожная броня хольквинского дьявола, а вот паутина…

— Правильная аналогия с верёвкой, между прочим, — замечает Райтлет. — Паутина тут сплетена очень туго. А ещё она липкая. Броня хольквинского дьявола прочная, упругая, но сухая, и когтям хорошо поддаётся.

— Поберегись! — объявляет Силмак и влетает в ту же стенку.

Шнырявка вбуравливается в паутину. Сначала кажется, что дело пошло. Но…

— Увыаеваю! — пытается что-то сказать Силмак.

— Чё? — переспрашивает Накет.

Силмак высвобождает зубы из паукрабьего творения, отплёвывается и отвечает:

— Зубы застревают! Вот зараза! Фу! И ещё она невкусная. Очень невкусная! Тьфу, мерзость какая!

— С каждым стеком ненавижу этих тварей всё больше, — мрачно произносит Джекс.

— Может, расплести её? — предлагает Семиларен. — Давайте, я попробую!

— Вытянешь хоть одну нить — зауважаю, — усмехается Леод.

Семиларен распознаёт насмешку и пятью руками показывает ягулярру неприличный жест. После этого блент невозмутимо подскакивает к паутине.

Пальцы Семиларена застревают в стенке кокона так же, как когти Райтлета и резцы Силмака. Не успевает блент выругаться по этому поводу, как корабль вдруг резко поворачивает, и мятежники едва успевают вцепиться в отвратительную паутину, чтобы не врезаться друг в друга.

— Э-э-э, похоже, клешня у кого-то, хм, со штурвала соскочила, — бормочет Айзел.

— Немудрено, если у тебя руки из жопы растут! — хохочет Яарвокс. — Кстати, я нашёл у себя в кармане брюк отвёртку. Не до конца меня обчистили, салаги. Может, потыкать отвёрткой в паутину?

— Ну, тыкай, — безразлично хмыкает Тикки.

И отвёртка застревает при первой же попытке пробить кокон.

— Гррр! Вот падаль, — ворчит Тецклай. — Тьфу ты!

Плевок отчаяния оказывается вовсе не фигурой речи. В месте плевка быстро появляется обнадёживающая дырочка.

— Кислота! — восклицает Стив. — Вот и выход!

— Только аппетита нет, — отзывается виновник маленького торжества. — Гррр! Много слюны я так не наберу. Хоть бы запаха страха побольше было…

Райтлет и Сэн вдруг поднимаются и одновременно набрасываются на Эффелину. Райтлет хватает её руками за шею, будто бы стараясь задушить. Эффелина собирается дико вскрикнуть в величайшем страхе, но Сэн, угрожающе цыкая, обвивает ей морду хвостом.

— Спасибо, — глубоко вдохнув, отзывается Тецклай.

Запах элегантинского страха оказывается достаточно сильным для того, чтобы слюнные железы хриввалэйтна заработали на полную мощность.

— Ррр! Ты нам всё сорвала! — рычит Райтлет. — Из-за тебя мы здесь!

— Отпустите ж вы меня! Я не думала, что… — начинает Эффелина, когда Сэн немножко расслабляет хвост, но Райтлет перебивает:

— Вот именно! Ты не думала! А думать надо чаще!

— Полезно иногда, знаешь! — поддерживает Сэн.

— Кстати, — вступает Витс, — а можно ли вообще не думать? Возможно ли в принципе для разумного существа такое состояние? Ну, когда оно не спит?

— Некоторые из этого состояния и не выходят, — ухмыляется Тикки.

— А если без шуток? Что будет с мозгом, который не думает?

— Мозг, который ни о чём не думает, мёртв, — отрезает Стив. — В живом мозге всегда проскочит хоть какая-нибудь вспышка.

— Вспышка?

— Так мы, телепаты, называем случайные мысли. Это просто неизбежно.

— Почему?

— Это, эм, фундаментальное свойство любой, гм, развитой нервной системы, — присоединяется Айзел. — Э-э-э, наших с тобой мозгах, хм, постоянно туда-сюда скачут, гм, нервные импульсы — суть электрический ток. Ещё там, гм, постоянно выделяются, э-э-э, разные вещества. Эти процессы, хм, всё время, можно сказать, раздражают мозг. Они, гм, «задевают» центры, э-э-э, в которых образуются разные, хм, мысли. То же самое, гм, происходит, э-э-э, в мышцах. Ни одно, хм, животное не может быть, эм, совсем неподвижным. Непроизвольные, э-э-э, движения всегда есть. Кстати, хм, на уровне клеток, э-э-э, влияют ещё и, хм, квантовые взаимодействия. Именно из-за этих, гм, мелочей в мозге постоянно, э-э-э, присутствуют разные мысли. Хм, пусть и не всегда длинные и, эм, интересные.