Странники Одиннадцати Пространств. Нет худа без добра

— О, давно ещё хотел вам с Сэн это сказать, — оживляется Джекс. — И тебе, Витс. У вас троих устаревшие генераторы воздуха, симбиотические. Наши новые, квантово-хемосинтетические, вырабатывают и удерживают гораздо большую воздушную оболочку. Там давление такое, что в открытом космосе с этими генераторами можно болтаться гораздо дольше, чем два дечаса. Больше шансов, что нас найдут ещё живыми.

— Вот как! — поражается Сэн.

— Только вот не осталось у меня этих приборов… карманы-то все опустошили. Доберёмся до какого-нибудь копипринтера — вы мне напомните, я напечатаю, хорошо?

— Так почему они не выбросят нас в космос? — возвращается к вопросу Райтлета Витс.

— Потому что они тупые идиотки, — скрежечет Джекс. — Предлагаю идей им не подкидывать, тем не менее. Космос велик и пуст. Нас могут и не найти совсем.

— А может, э-э-э, на Глации для нас заготовлена новая, гм, ловушка, — тревожится Айзел.

— Мы там в любом случае замёрзнем насмерть, как вы не понимаете! — снова визжит перепуганная Эффелина.

— У нас есть козырь, — хитро улыбается Карл и вытягивает одно щупальце в сторону Силмака.

Пока элегантина отчаянно пытается уловить связь между шнырявкой и выживанием всей команды, паукрабий корабль выходит из последней магистральной трубы, которая и ведёт к недружелюбному миру. Наконец, корабль садится на чисто-белую поверхность морозной неприветливой планеты.

— На выход, — грубо сообщает одноглазая паукрабиха, заглянув в кокон.

Мятежники нехотя покидают кокон и, изображая пьяную походку, следуют за беспозвоночными. Джекс подкрадывается поближе к одноглазой паукрабихе и шипит ей:

— Помнишь меня, с-с-собака страшная? Узнаёшь, гадина? А я в-выжил! Выжил, тебе назло, с-с-сучка!

Одноглазая паукрабиха не обращает на слова киборга никакого внимания.

Когда открывается дверь, внутрь корабля врывается сильнейший порыв ледяного ветра. Острые снежинки впиваются как в лица мятежников, так и в глаза паукрабих.

— Отрезвляет, правда? — визгливо интересуется у мятежников одна паукрабиха. — Может, всё-таки пойдёте с нами?

— Нет, — почти не выговорив «е», коротко отвечает Айзел.

Мятежников выталкивают из звездолёта так, что некоторые из них падают лицом прямо в снег.

— Ваше окончательное решение? — кричит одноглазая паукрабиха вслед команде.

Даже дикая метель не меняет намерения команды.

— Долгая и мучительная смерть на Глации — вот наш выбор! — гордо подняв голову, громко объявляет Стив.

— Ну вы и кретины! — вопит одноглазая паукрабиха. — Ничего, недолго мучиться будете! И да — я тебя помню, Джекс! Наконец-то ты сдохнешь, паразит!

Ухмыльнувшись, одноглазая паукрабиха разворачивается и собирается закрыть дверь. В последний миг её неожиданно сбивает с ног метко брошенный правый ботинок Джекса.

— Да!!! Да!!! Так тебе!!! — торжествует киборг. — Я умру счастливым!!!

— Ты же в самом деле ногу отморозишь, — беспокоится Млем.

— Ха! Новый протез поставлю, делов-то! Оно того стоило!

Паукрабий корабль покидает Глацию.

Как и уверенность — добрую половину команды.

— Это мы зря! — сквозь метель вопит Фиб-Фиб. — Мы слишком переоценить свои силы!

— Всё будет хорошо! — кричит в ответ Силмак и ныряет в снег. — За мной!

Не проходит и деминуты, как мятежники оказываются в глубокой норе под толстым слоем снега, которая хорошо защищает даже от планетарной бури.

— Переждём здесь, — произносит Стив. — Обычно такие бури проходят довольно быстро.

Однако от жуткого мороза спастись не так-то просто. Генераторы воздуха, даже самые современные, защищают от пронизывающего холода лишь частично. Лишь немногие — а именно Райтлет, Сэн, Тецклай и Стив — способны выдержать безжалостный глацианский мороз сами по себе. Неплохо чувствуют себя и киберпанки, которые умеют настраивать свой температурный режим. Остальным же ничего не остаётся, кроме как крепко прижаться друг к другу, забыв обо всех разногласиях и тонкостях отношений.

— Холод, э-э-э, объединяет, — улыбается Айзел, заметив, что друг к дружке приникли Семиларен и Леод, отношения между которыми трудно назвать тёплыми.

— Уж больно жить охота, — шипит в ответ блент.

— А вот кое-кому не очень, видимо, охота! — замечает Леод, глядя на Витса, который снова держится в стороне ото всех. — Витс, ты чего? Ты же замёрзнешь!

— Я… я не могу… — мямлит человек.

— Что на этот раз? Расскажи, не стесняйся!

Витс колеблется. С одной стороны, то, что его тревожит, лучше сказать только Леоду. А с другой стороны, лучше сказать это всем.

Подумав ещё немного, Витс решает, что терять ему нечего, и выпаливает:

— Я вам всем наврал тогда, на Фирс-Ы! Я на самом деле хотел убить Баера. Не случайно всё получилось!

Витс зажмуривается и в страхе отворачивается. Не услышав ничего угрожающего, он открывает глаза.

Вроде бы холоднее под глацианским снегом не становится.

— Да разве ж это враньё? — смеётся Яарвокс. — Забудь ты об этой дряни, сколько можно!

— Это тебя не красит, Витс, — строго произносит Млем, но тут же смягчается: — Впрочем, ты это осознаёшь и не боишься в этом признаться. Значит, ты не хочешь, чтобы такое повторилось.