Странные страны. Записки русского путешественника

Большего кошмара, казалось, я еще не испытывал. Тренеры предупредили, что вода сегодня не холодная, нормальная, практически ноль градусов. А мне казалось, что я совершенно голый, и всех этих чудовищных килограммов, пряжек и застежек на мне нет… Голову просто насквозь промывала ледяная вода. Если учесть, что все это случилось сразу после шестичасового перелета, то можно очень приблизительно представить тяготы моего положения. На берегу мне успели сказать, что я увижу красоты байкальского дна. В темной воде действительно болтались какие-то водоросли и зелёные кусты. Я знал, что здесь неглубоко, каких-то там метров 20, а вот если отплыть чуть дальше, там уже 140, а еще дальше — будет полторы тысячи метров, но туда точно плыть не надо. Захотелось вынырнуть как можно быстрей. И тут я с ужасом увидел перед собой страшное чудовище, какие бывают в научно-фантастических фильмах. Я уже стал неуклюже разворачиваться в своем скафандре с целью немедленно ретироваться, но вдруг осознал, что чудовище приветливо машет рукой. Оказалось, что это Вася, наш доктор-оператор, который все время, пока меня инструктировали и готовили к погружению, сидел в «кустах» и ждал, когда кто-нибудь туда опустится, и можно будет снимать. Я был первым, если не единственным, потому что все остальные в это время пошли пробовать снегоходы. После встречи с Васей я окончательно понял, что воздуха не хватает и нужно выбираться. Поднял вверх большой палец — этот жест я запомнил лучше других. И практически в тот же момент ткнулся головой в ледяную толщу. Состояние испуга, охватившее меня, было сродни ощущениям во сне, когда начинаешь задыхаться от ночного кошмара и кажется, что проснуться нельзя. На какие-то доли секунды показалось, что я замурован, и тут почти случайно чуть правее от себя увидел просвет — это был выход из ледяного плена, свет в конце тоннеля. Возможность всплыть, выйти, вырваться из круга, отклониться от заданного маршрута всегда была для меня одной из самых важных и необходимых свобод. Можно двигаться вместе с толпой, но это должно быть осознанное движение. Невыносимо, когда ты зажат и зафиксирован со всех сторон, а желание изменить направление упирается в непробиваемую стену, будь то реальная ледяная толща или политические, религиозные, идеологические и прочие догмы. Наверно поэтому мне не нравятся подземные переходы, пробки в тоннелях и замкнутое пространство. Наверно, поэтому, когда я впервые оказался в метро, меня так поразила надпись «выхода нет». Выход должен быть…

Меня вытащили, сняли тяжелейший свинцовый пояс и завели в палатку. Нервное напряжение и послеполетное недомогание давали о себе знать так сильно, что я переоделся, выбрел на базу, добрался до койки и, взяв в руки не то диктофон, не то телефон, отключился и заснул. До сих пор не могу понять, что же я собирался с этим устройством сделать…

После обеда все снова пробовали снегоходы. Борис Вайнзихер успел перевернуться, и не он один. Я решил в один день много не экспериментировать и ограничился подбором необходимого снаряжения.

Сегодня восемнадцатое марта, день рождения моего папы, моего замечательного папы — гонщика и спортсмена. Я сижу в углу деревянного домика на Байкале, здесь уже глубокая ночь, и время на пять часов опережает московское. Зашел Саша Давыдов. Договорились, что завтра я встану как можно раньше и самостоятельно до завтрака опробую снегоход: поднимусь на сопку, пройду по чистому льду, по торосам, по пересечённой местности. Надо потренироваться, потому что сразу после завтрака начинается очень длинный переход.

Будем идти по центру Байкала. Сейчас мы находимся в районе Листвянки, рядом с тем местом, откуда вытекает Ангара. Вначале пойдём точно на север, и завтра придется одолеть на снегоходах 200 километров. Наши опытные мастера говорят, что снегоход — это нечто среднее между гидроциклом и квадроциклом. И на том, и на другом я вроде бы много уже накрутил, намотал, наездил. Что ж, попробуем и этот гибрид!

Лёша Чубайс преподал мне краткий теоретический курс управления снегоходом: «Смотрите, ноги втыкаете сюда — там есть 2 отверстия, — и ни в коем случае не вынимаете, потому что, видите, какой острый край снегохода! Даже если будете падать, ни в коем случае ногу не вынимайте — в лучшем случае вам её отрежет». Я говорю: «А в худшем?» Лёша задумался и сказал: «Ну, в худшем, сломает». Дальше он мне объяснял, как нужно всем телом наклоняться при повороте, естественно, во внутреннюю сторону поворота, и какие углы удерживать. Мы выехали на небольшую тренировку, прямо на Байкал… Сразу начало запотевать стекло шлема. Как мог, я его протирал. По снегу ехать было легко, а вот некоторые ледовые участки оказались труднопроходимыми.