По возвращении с Великого моря пробыл я в Константинополе и в Пере два месяца; оттуда отплыл я на одной наве из Анконы, и взял я моих рабов и некоторые вещи, купленные в Каффе, и отплыл, отправившись по пути, по которому мы приплыли, и когда, оставив позади Константинополь, а также и Ираклею, Силимврию, Мраморное море и Галлиполи, проплывали мы по проливу недалеко от Дарданелло, который был портом Трои, какие-то люди стали подавать нам знаки, чтобы мы приблизились к берегу, и сказал патрон, что уверен он, что то пленные христиане, которые хотят спастись на этом корабле, но что мы не побеспокоимся о них; я очень просил его, чтобы спустил он на воду ботик, и мы бы отправились за ними, ибо если сделаем мы по-другому, то не будет /187
/ удивительным, что Бог пошлет нам неудачу; и тогда приказал он спустить шлюпку на воду. В нее спустился я и со мной четыре человека; и когда приплыли мы и собирались принять пленников, появились за ними турки и начали сражаться с ними и с нами; и патрон, который был предусмотрительным человеком, когда увидел, что мы сходим на землю, послал барку с двадцатью людьми, хорошими арбалетами и пушками, и подплыли они к берегу, и отогнали оттуда турок, и кончилось все благополучно для нас и для наших христиан; и там был я ранен стрелой в ногу, но хорошо, что все это случилось, ибо не потеряли мы ничего и послужили Богу. В этот день мы вышли из пролива Романии и стали на якорь у порта Тенедос, что против Трои; и на другой день мы отплыли оттуда и, обогнув мыс св. Марии, отправились к острову Митилена, принадлежащему одному генуэзцу, и там встретил я императора Трапезунда, того, что бежал, который женился на дочери тамошнего сеньора, как я говорил, чтобы заручиться его благосклонностью, и готовил корабли, чтобы идти на Трапезунд против своего брата; и спросили меня, как мне показалось, как идут дела в Трапезунде, и сказал я им правду обо всем, что поскольку против них Турок, не должны они совершать того, что им было бы выгодно, /188/ а тем принесло бы вред. На этом острове добывается много квасцов, и мы загрузили ими нашу наву. И отплыли мы, и повернули мы обратно к Греции, направившись в Фессалонику. Есть там в море высоченная скала, которую называют Святой Горой[294], и хотел ей Турок, отец нынешнего, нанести ущерб, и говорят, что поразила его войско чума, и велел он возместить весь ущерб, который он причинил, и приказал выдавать определенное пропитание тем, кто живет там; и устроена [Святая Гора] так: один монастырь находится у подножия горы, другой в середине, а третий на самой вершине скалы, и принимают туда только идальго или человека, который раньше воевал, по старости, болезни или увечью; и приходят они туда, их принимают и держат в первом монастыре, и испытывают его, как он живет, и если праведной жизнью, то по выбору поднимают его в средний монастырь; и в том другом монастыре также, если видят, что живущие там того заслуживают, поднимают их в третий, последний монастырь; и говорят, что находящиеся там бесспорно почитаются святыми; и из многих краев совершается туда большое паломничество и даются крупные пожертвования; но тем, кто приезжает туда, сообщается лишь о первом монастыре. Все они калогеры, то есть монахи одеяния и устава св. Василия; они не /189/ только не едят мяса, но и рыбы, в которой есть кровь. Мы отплыли оттуда, оставив по правую руку залив Фессалоники, в глубине которого находится город, который венецианцы, владевшие им, недавно потеряли[295], и было это так: тот Турок со всеми своими людьми подступил к городу и окружил его с суши, а флотом с моря; венецианцы вооружили большой флот, и, говорят, решили они на совете потерять Фессалонику по двум причинам: во-первых, потому что не могли сопротивляться великому могуществу Турка на суше, а во-вторых, потому что защита стоила им очень дорого и была им невыгодна, ибо порт этот неудобен для торговли, а в таких случаях и они, и другие итальянцы больше заботятся о выгоде, чем о чести; и напали они всем своим флотом на флот Турка, но весь их флот был побежден, так что ни один человек не спасся, и так был потерян город Фессалоника.