Страшная Эдда

– Без тебя знаю, – сказал Сигурд. – Предупреждали же, не ругайся, а то всё испортишь.

Сложив одежду на лавку, он зачерпнул ладонью мазь и начал натираться.

– Гадость, – сердито наморщил он переносицу. – И липкая же! Гуннар, смажь мне спину, я не достаю.

Гуннару не очень хотелось иметь дело с этой мазью, но он всё же окунул пальцы в котелок и принялся размазывать её по спине Сигурда. И кто бы подумал, что об него ломаются мечи и копья, удивился он. Мальчишка, позвонки наружу, а гунны при виде его готовы в штаны наложить. Постойте, а это что такое?

Между лопаток кожа Сигурда не была такой белой и чистой, как везде. Там было розоватое пятно примерно в три пальца шириной и в середине пятна багровая чёрточка. Ранка заживала плохо и была всё ещё воспалена.

Ах, вот оно что, подумал Гуннар. Значит, здесь он вовсе не неуязвимый. Он даже понял, откуда ранка.

Дней десять назад, в ознаменование конца похода против гуннов, они побратались. И Сигурд, после нескольких безуспешных попыток порезать руку, вручил Хёгни нож и потащил его с собой в густые заросли ивняка с плющом. Ясно, ему не хотелось проделывать это у всех на виду, иначе бы вышло то, что называют – по секрету всему свету. Гуннар потом гадал, откуда же именно Сигурд добыл кровь, и в голову лезли самые пакостные предположения. А оказалось всё просто. Он, видно, зашёл в кусты и задрал рубашку на спине, а Хёгни царапнул его ножом и собрал кровь в ладонь.

У Гуннара внутри всколыхнулась ревность. Почему Сигурд выбрал Хёгни, а не его? Неужели он меньше доверяет ему? У него не было ответа на этот вопрос, и неопределённость эта не нравилась ему.

Задумавшись, он, видно, не заметил, как нанёс последний мазок, потому что, опомнившись, невольно вздрогнул и отдёрнул руку.

– Получилось… – опешил он и отвёл глаза. Было довольно неприятно видеть прямо перед собой обнажённую копию себя самого. Это походило на дурную примету. Гуннару кто-то рассказывал, что людям являются их двойники перед смертью.

– Ни пса не получилось, – недовольно проговорил Сигурд, осмотрев себя. Голос его тоже звучал как голос Гуннара. – Это же я, всё по-прежнему.

– Но я-то вижу тебя… меня… – Гуннар запутался. Саксонка тихонько рассмеялась.

– Всё правильно. Мазь не может заморочить только одного человека – того, кто намазан. Конунг Гуннар, дай ему свою одежду.

– Придётся тебе переодеться в моё, – сказал Сигурд. Его синий наряд был тесен Гуннару – рубашка, на Сигурде свободно ниспадавшая широкими складками, обтянула его так, что едва не лопалась, зато в длину спустилась до колен (Сигурд был на полголовы выше его ростом). В штаны Сигурда он влезть не смог.

– Похож на франка! – расхохотался Сигурд. Его смех задел Гуннара.

– Сам на кого похож… – начал он и прикусил язык. Сигурд даже поперхнулся от смеха.

– Да ладно, – сказал он, отсмеявшись, – ты же всё равно не будешь выходить наружу. Никому не надо видеть двух Гуннаров.

Он уже надел на себя вещи Гуннара – его малиновую рубашку, алый плащ на меху и длинные клетчатые брюки (за материей для них Гуннар специально посылал к галльским купцам). Обувь он не менял – она, к счастью, у них мало отличалась. Оставалось только сделать ему причёску, как у Гуннара, носившего аккуратный, гладко стянутый свебский узел над правым ухом.

– Не умею, – пожаловался Сигурд. – Всегда ходил с распущенными волосами.

– Давай, завяжу, – сказал Гуннар. Причёсывать себя самого было непередаваемо странно. И была ещё в этом какая-то странность, какая – Гуннар сразу понять не мог. А когда понял, то даже замешкался на мгновение. Под пальцами чувствовались не его собственные волосы, хорошо знакомые ему на ощупь – это были шелковистые волосы шестнадцатилетнего Сигурда.

Поражённый догадкой, Гуннар тронул лицо своего двойника. Так и есть – он отчётливо видел рыжеватую бородку, но осязать её не мог.

– Что с тобой делается? – озадаченно спросил Сигурд. Гуннар не ответил. Он торопливо закончил его причёсывать и только потом сказал:

– Не давай ей себя целовать! Нельзя, чтоб она до тебя дотронулась!

– Нельзя же так ревновать, – с укором сказал Сигурд. – Мне придётся взять у неё кольцо, и она заподозрит неладное, если я её не поцелую.

– Да я и не ревную! Просто… ты на ощупь остался прежний! Она сразу догадается!

– Ты уверен?

– Полностью, – невесело ухмыльнулся Гуннар. – Найди любой предлог, чтобы к ней не прикасаться, иначе она спросит тебя, почему она не чувствует бороду, которую видит.

– Хорошо, – сказал Сигурд. – Когда я буду у неё, положу между нами меч.