Страшная тайна

– Знаете, я думала, что здесь может оказаться что-нибудь нужное, чего мне будет не хватать. Но знаете что? Ничего такого здесь нет. Разумеется, кроме вас. Мне будет не хватать вас, дети! – Она ухмыльнулась. – Шучу, шучу! Вы мне тоже совершенно не нужны! – Мисс Кратц медленно двинулась в конец класса, позвякивая украшениями. – Если кто-то думал, что он мой любимчик, то он ошибался. Если кто-то считал, что я читаю ваши сочинения, то это вряд ли. И если вы думаете, что Шекспир скучный, то я с вами согласна. Шекспир и правда скучный. Кто так говорит в наши дни? Но деньги… деньги – это здорово! И кстати, пока я не забыла. Я увольняюсь. Так и передайте директору Как-Его-Там. Скажите, что я увольняюсь.

Мисс Кратц послала нам воздушный поцелуй, вышла из класса и захлопнула за собой дверь.

Остатки урока прошли в полном хаосе. Я невольно задумался, откуда у мисс Кратц деньги. А также увижу я её ещё или нет.

Дорогой читатель, мне предстояло увидеть её весьма скоро, причём на борту её собственной яхты.

После школы я решил отправиться к Джоанне. Возле Брайт-хауза я заметил Джимми Хайда, стоявшего сбоку от нашего уродливого дома и что-то поливавшего из шланга. Он был так увлечён своим делом, что не заметил меня.

У ног Джимми стояла старая кофейная банка, набитая кистями. Он тщательно промывал их одну за другой струей воды.

– Привет, Джимми, – сказал я. – Перепала работёнка?

Джимми подпрыгнул на месте, резко обернулся и опрокинул банку с кистями. Увидев меня, мой чудной сосед улыбнулся, но симпатичней от этого не стал. Быстро собрав все кисти, он припустил бегом и скрылся в доме. Хлопнула дверь. Я выключил воду и повесил шланг на место. Я страшно устал от людей, сбегающих от меня и хлопающих дверью.

Войдя в подъезд, я услышал, как выключилась музыка у Джимми Хайда, а через несколько секунд из двери студии показалась Хасимото, захлопнула за собой дверь и прислонилась к ней. Сегодня на ней было красное пластиковое платье, белоснежные чулки, белые кожаные сапоги и белые перчатки. И даже парик она нацепила белый.

– Дружочек. – Она подошла ко мне и взяла меня за обе руки. – Хасимото очень рада тебя видеть. Где ты прятался в последнее время? А где же твоя хорошенькая подружка?

– Вы про Джоанну?

– Про неё самую. Только не говори, что между вами, голубки мои, кошка пробежала.

– Мы не… м-м-м…

– Я же сказала – только не говори! Вот и не говори! Я сегодня столько писала – вся ушла в живопись. Я гналась за образом, стоящим у меня перед глазами, как терьер за крысой. Но не за уродливой крысой. За прекрасной крысой.

– По вам не скажешь, что вы так уж долго работали.

Хасимото поморщилась, как будто откусила кусок лимона.

– Что ты хочешь сказать?

– Я про вашу одежду. Белые перчатки, белые сапоги, всё это. На вас ни пятнышка краски.

– Неужели женщина не может переодеться?

– Я не хотел ничего такого сказать. Я просто, как сказать, высказал своё наблюдение.

– Значит, ты любишь совать нос не в своё дело? Если бы я это знала, ни за что бы не пригласила тебя в мою студию.

– Да не сую я никуда нос!

– Как же нет, когда ты рассматриваешь, во что я одета, чтобы выяснить, работала я или нет. Я-то думала, мы друзья, Габриэль Сильвер!

Она повернулась ко мне спиной и заперла дверь студии на ключ, а затем решительно прошла мимо меня.

Я постоял рядом с её дверью, прислушиваясь. До меня донёсся негромкий перестук, как будто внутри кто-то ходил. Я был уверен, что мне не послышалось.

Я взбежал наверх, к квартире Джоанны, и постучал в дверь. Мне пришлось стучать не меньше минуты, но в конце концов Джоанна открыла дверь.

– Уходи! Я не хочу с тобой разговаривать!

– Я хочу вломиться в студию Хасимото, – заявил я.

– Что? О чём ты говоришь?

– Я хочу проникнуть в её студию, пока её там нет.

– Теперь ты решил заделаться похитителем картин?

– Нет, просто хочу осмотреться. Поможешь?

– С чего бы мне этим заниматься?

– Не знаю. Просто я подумал, что тебе не помешает… ну, это… отвлечься.

– От чего?

– От беспокойства за жизнь мамы.

Джоанна сжала зубы и уставилась на меня. Уверенный, что она меня треснет, я внутренне приготовился вытерпеть удар. Вместо этого она сказала:

– Подожди, сейчас обуюсь.

Мы спустились по лестнице и молча остановились возле двери студии. В этот момент из своей каморки вышел Алехандро, держа в руке гаечный ключ и паяльную лампу. Увидев нас, он улыбнулся.

– Вы когда-нибудь заделаете дыру у нас в потолке или нет? – спросил я.

Алехандро пожал плечами. Когда он ушёл, мы снова принялись подслушивать под дверью Хасимото. Теперь у меня не осталось сомнений. Внутри точно был кто-то или что-то.

– Слышишь? – прошептал я.

Джоанна кивнула.

Мы услышали звук открывшейся и закрывшейся двери. Потом воцарилась тишина.

– Кто бы это ни был, его уже там нет, – сказала Джоанна и вытащила меня на улицу. – Интересно, может быть, в студии есть тайная дверь, о которой мы не знаем?

Мы с Джоанной обошли дом. Хоть мы ни разу не замечали ещё одной двери, но поискать стоило, чтобы знать наверняка.

Двери не обнаружилось.

– Кажется, сегодня мы никуда не проникнем, – проговорила Джоанна.

Мы сели на ступени крыльца.