Страсти роковые, или Новые приключения графа Соколова

После пышного венчания в дворцовой церкви Царского Села, на которой Императрица была свидетельницей при брачной церемонии, прошло несколько дней. И тут Императрица представила Вырубовой высокого мужика с нечесаной бородой, с шальным взглядом весёлых глаз:

— Это сибирский старец Григорий Ефимович!

Распутин долго и молча глядел на Вырубову, потом перекрестил её и печально покачал головой:

— Твоему браку не быть счастливым, да и долгим он не будет!

Вырубова заплакала, Императрица расстроилась.

Сие пророчество мигом облетело весь светский Петербург.

Морской Вырубов зело разгневался, погрозил жене кулаком:

— Чтоб этого прохвоста сибирского в моём доме никогда не было!

Молодые поселились в Царском Селе близ Александровского дворца. Однажды новобрачный офицер вернулся домой, но двери изнутри были заперты. Слуга объяснил:

— Ваше сиятельство, там Григорий Ефимович, а ещё Императрица. Пускать никого не велено-с!

Оскорбленный непослушанием, моряк стал словно бешеным. Он бегал по парку, дожидаясь ухода гостей, а потом ворвался в дом, супругу оскорблял словами и действием.

Та выскочила из дома, побежала искать защиту у Императрицы, показывала синяки. Вскоре состоялся развод.

Так сбылось пророчество Распутина. Тут же припомнили и множество других случаев, когда сибирский старец в точности предсказывал грядущие события. Слава прорицателя сделалась громкой.

С той поры началась настоящая дружба старца и Вырубовой. Утверждали, в том числе и Юсупов-младший, что Вырубова от Императрицы узнавала многие государственные тайны и сообщала их Распутину.

Но не зря классик заметил, что языки страшнее пистолетов, а для нас этот интерес, пожалуй, уже археологический.

* * *

Вошёл величественный камердинер в шитом золотом кафтане, провозгласил:

— Кушать подано!

Императрица, как и положено хозяйке, поднялась с кресла первой, протянула руку Государю, и они неспешно двинулись в обеденный зал.

Распутин подхватился.

— И то, стома̀х[23] от голода к позвоночнику прилип! — и осенил себя крестным знамением. — Есть страсть как хочу, да и рюмку-другую перекувыркнуть — милое дело и отрада душевная. — Заметил проходившего Соколова, обратился к нему: — Так, геройский человек, граф ненаглядный?

Соколов блеснул памятью:

— Помнишь, Григорий Ефимович, как Тимофей поучает в первом послании?

Распутин с любопытством взглянул на сыщика:

— Ну-ну?

— «Мало вина приемли, стома̀ха ради твоего». Так что рюмку можно, а до «похорон русалки» не набираться, ни-ни!

Вырубова простонародно расхохоталась, добавила:

— А кто ж будет русалку изображать?

Распутин обнадёжил:

— Ты, Аннушка, ты, сердечная, больше некому! Вырубова повернулась к Соколову, с обидой произнесла:

— Граф, вы можете сказать мне правду?

— С радостью!

— Почему ваш Джунковский так ненавидит меня и Григория Ефимовича?

— Он мне ничего об этом не говорил.

— Не желает иметь с нами никаких дел, всячески преследует, откровенно презирает. — Понизила голос, кивнула головой в сторону приближавшейся Императрицы: — Столь холодное отношение огорчает Аликс. Право, нехорошо! Поговорите с ним, пусть он переменит своё дурное отношение на доброе. Ведь Григорий Ефимович, вопреки своим чудачествам, человек души редкостной.

Соколов не успел ответить. Проходившая мимо Александра Фёдоровна обратилась к Соколову:

— Граф, вас не затруднит проводить к столу Татьяну?

— С величайшей радостью, Ваше Величество.

Соколов извинился перед Вырубовой и подлетел к Татьяне, вежливо, но напористо произнёс, протягивая руку:

— Позвольте, Ваше Высочество?

Татьяна улыбнулась и пошла в паре со знаменитым сыщиком.

Все уже двигались в столовую.

Распутин сопровождал коляску Вырубовой, на ходу что-то оживленно ей рассказывая.

Под звуки Чайковского

Камердинер очень ловко и почти неприметным образом показывал, кому и куда следует садиться. Соколов за столом оказался между наследником Алексеем — справа и Татьяной — слева. Далее сидели Государь и Императрица.

Завтрак получился отменным.

Наследник без устали сыпал вопросами:

— Аполлинарий Николаевич, вот вы были на войне. Это очень страшно? А вы на аэроплане летали? Это правда, что вы кайзеровского генерала в плен взяли? А вы можете лошадь на плечи поднять?

Александра Фёдоровна сочла необходимым сделать сыну замечание:

— Алексей Николаевич, вы не даёте нашему гостю покоя!

Алексей обиженно замолчал.

Виновница торжества — Татьяна сияла той особой красотой и свежестью, какая бывает лишь в этом прелестном возрасте. На ней было белое платье с неглубоким вырезом, вышитое по воротнику и на груди, нитка крупного жемчуга падала на грудь.

За столом вкушали трапезу Августейшие дочери Ольга, Мария и Анастасия, Великие княгини Мария Николаевна, Анастасия Николаевна и Виктория Фёдоровна.

Говорили на самые разные темы, кроме войны (зачем омрачать праздник?).

За десертом шутили, спели песню «Радуйся, рождённая».

Затем прошли в большой зал. Татьяна села за рояль, заиграла польку.

Наследник весело крикнул:

— Взялись за руки, танцуем!

И все, включая Государя, Распутина, Щербатова, Юсупова, образовав круг, подпрыгивали, от души дурачились.