Читаем Страта голодом полностью

Хоч не хоч, а нам бачилося так, що всі ми заручники в якійсь смертельно жорстокій грі. Кожен наш порух задля того, щоб уникнути смерти, наражався на протидію офіційних чинників; кожна наша спроба відвернути нещастя натрапляла на офіційні контрзаходи. Щоб нам протидіяти й дозолити, власті часто вдавалися до акцій, які могли б здаватися смішними, якби не були такі неймовірно садистичні.

Однією з таких акцій, яку я й досі пам'ятаю дуже виразно, була кампанія здачі собачих і котячих шкурок державі. Соловейки вже звістували весну своїм співом у розквітлих садках. Але цього року ніхто не тішився їхнім співом, як бувало колись, бо голод доходив до свого кульмінаційного пункту. А що селяни з'їдали все їстівне, то й собаки та коти зробилися дуже бажаними ласощами. І ось одного такого весняного дня почулися перегуки рушничних пострілів десь на далеких кутках. Вони наближалися до нас від сходу, і коли постріли лунали ближче, їх супроводили голосний гавкіт, жалібне виття і скавуління собак. Водночас ми почули сміх і перегукування кількох чоловічих голосів. Це звучало страх як дивно тоді, коли вся людність у селі була пригнічена й мовчазна. Раптом і в нашому подвір'ї десь за стодолою пролунало кілька пострілів та почулося собаче скавучання і скімління. Ми зразу здогадались, що це був голос нашого собаки Латки. Я гайнув з хати, і коли добіг до того місця, то побачив нашу Латку серед калюжі крови, вона лежала мертва. Поруч стояло троє стрільців, що дивилися на собаку, про щось балакали й реготіли. Я розплакався вголос і став гладити мертву тварину. Але мій плач не справив ніякого враження на вбивць. Один з них відіпхнув мене, вхопив Латку за хвоста і поволік її до вулиці, де стояла підвода, навантажена трупами постріляних собак та котів. Потім усі троє вмостилися на тій підводі й поїхали далі. Трохи перегодом вже десь далі знову почулися постріли й вигуки і передсмертне скавучання бідних тварин.

З часом з'явилося й пояснення цієї, хтось би подумав, безглуздої різанини. Наше село дістало рознарядку здати державі певну кількість шкурок собак та котів. Виконання її було покладено на сільських мисливців, дарма що в цьому селі після недавньої конфіскації будь-якої зброї не залишилося жодної мисливської рушниці. Отож постало питання, як виконати наказ про ту здачу? Допомога прийшла звідти, звідки ніхто її не чекав: від тисячників! Вони з доброї волі взялися за нас вигубити належну кількість собак і котів, хоч їх ніхто про те й не просив. Оце так наше село зробилося мисливським угіддям для тисячників. Усі дев'ятеро їх приїхали до нас у село зі своєю мисливською зброєю на додачу до тих наганів, які вони, як ми знали, завжди мали при собі. Тисячники відкрили мисливський сезон, не питаючись нашого дозволу і навіть не повідомивши нікого про свої заміри. Почавши зі східньої околиці села й прямуючи на захід, вони методично й безоглядно вистріляли геть усіх собак та котів, які потрапляли їм на очі.

Тіла нещасних тварин поскидали купою на колгоспному подвір'ї. Та оббілувати їх виявилося важче, ніж забити: була то клопітна справа, бо кваліфікованих шкуродерів майже не знайшлося. Купи мертвих тіл охороняли два чоловіки, призначені самим «товаришем тисячником». Подейкували, ніби він непокоївся, щоб часом наші виголоднілі односельці не порозтягували тих трупів. Минув тиждень чи й більше, а шкурки все ще не були поздирані. Купа та почала розкладатися, ширячи навкруги огидний сморід. Нарешті дійшла до нас чутка, що «товариш тисячник» розпорядився роздати ті мертві тіла охочим під його особистим наглядом! За кілька годин їх і пороздавали. Що ж, як каже народня примовка, – «Голодняку все до смаку». Залишалося питання: яке значення мала ця кампанія та її наслідки для всіх причетних до неї? Чи справді держава так потребувала тих собачих та котячих шкурок? Можливо, що так. Але ж сільські власті – виглядало на те – не спішились оббілувати мертвих тварин. То чи не було це все частиною генерального пляну голодом присилувати селян до цілковитої покори урядові? Той факт, що тисячники приїхали на село з мисливською зброєю, свідчив, що кампанія проти собак та котів була заплянована й підготовлена наперед. А може, вигублення собак та котів було заздалегідь продуманим засобом позбавити знеможене від голоду селянство останньої спромоги на харчі?

А одного дня на початку 32-го року рознеслася інша тривожна новина: «Соловейків убивають!» Соловейко – це ж національний символ України. Він в уяві неодмінно асоціюється з українським селом, його садками, полями і побіленими хатами-мазанками. Кожна сільська садиба має одну або дві соловейкові родини і вважає їх за своїх рідних. Ми в нашому селі звикли були слухати солов'їних співів так, як ото в містах люди слухають концерти. Ніхто ніколи не шкодив соловейкам, навіть збиточні хлопчиська, що ганялися за іншими пташками. Переказ, поширюваний від покоління до покоління, запевняє, що смерть соловейка принесе нещастя тому двору або дому, де він помре чи буде вбитий (якщо такий злочин можна собі уявити).

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии