Стратегия Победы

Ответов несколько. Например: из донесений разведки было уже известно, что Гитлер приговорил город к уничтожению вместе со всеми жителями, так что положение населения ухудшать было некуда. 22 сентября начальник штаба военно-морских сил Германии пишет в директиве: «Фюрер решил стереть город Петербург с лица земли. После поражения Советской России дальнейшее существование этого крупного населенного пункта не представляет никакого интереса... Проблемы, связанные с пребыванием в городе населения и его продовольственным снабжением, не могут и не должны нами решаться. В этой войне, ведущейся за право на существование, мы не заинтересованы в сохранении хотя бы части населения»[183].

А может быть, еще проще: минимум для населения оставляли, взрывая лишь то, что было сверх необходимого. И, в конце концов, часть ленинградцев все же перезимовала — без водопровода, электричества, канализации, в сорокоградусные морозы. Если бы хватало продовольствие, продержались бы, наверное, почти все. Но продовольствием немцы уж всяко не стали бы делиться с горожанами.

А возможно, наши рассчитывали увести население на правый берег и, взорвав мосты, не пустить немцев за Неву. Ибо возможность тотального поражения в войне советским руководством не рассматривалась вовсе.

Как бы то ни было, «план Д» — единственный достаточно подкрепленный документами пример подготовки к выполнению эвакуационного плана (к счастью, только подготовки!). Остальная тема представляет собой непаханое поле. А тут все же виден механизм реализации предельно ответственной задачи.

Любопытно, что из работы полностью исключены советские органы — роль исполкомов в «плане Д» вообще не прописана. А это все же государственная власть. Впрочем, государственная ли? Госуправление промышленностью шло по линии наркоматов — так что исполкомы тут действительно ни при чем.

Да и роль военных, в основном, чисто техническая: сказали взорвать — взорвем, сказали научить подрывников — научим, с остальным разбирайтесь сами. На районном уровне «тройки» вообще нередко превращаются в «двойки» — партсекретарь и чекист. Первый руководит, второй контролирует и руководит, если первый по каким-либо причинам выбыл из строя.

У нас нет оснований считать, что собственно эвакуация организовывалась как-то иначе. «Тройка» — многократно опробованный, работающий механизм. Разве что военного инженера в этом случае должен был заменить представитель Управления военных сообщений.

Есть лишь одно «но»: как быть, если возникнут проблемы с ветвями власти? Например, из райкома приходит команда грузиться, а наркомат не дает добро? Или директор отказывается останавливать предприятие? Или... да мало ли проблем может возникнуть при коллегиальном руководстве? Кто-то из троих должен быть главным. Об этом никто и нигде не говорит... но кое-кто иногда проговаривается.

В тщательно собранных г-ном Куманевым рассказах сталинских наркомов нет-нет да и мелькнет: у НКВД были огромные возможности, они могли обеспечить выполнение любой задачи, чекистам все подчинялись. А почему, собственно? В 90-е годы принято было думать, что страшного ведомства боялись до дрожи в коленках. Хотя если вспомнить рассказы того же Новикова — то никого он не боялся. С Берией спорил, упершись рогом в стенку, а с местными наркомвнудельцами и вовсе водку пил. Да и вообще — чем, скажите, можно напугать сталинского «красного директора»? Разве что позорным снятием с должности — но это не от чекистов зависело.

Так что страшный НКВД мог ровно столько, сколько позволяли данные ему полномочия. Если он решал любые задачи — значит, имел на то право. Кстати, и в Ленинград с мандатом № 670 приехал именно чекист... Простая логика говорит: кто руководит работой, тот и главный. А руководителем был «московский гость» — первый заместитель наркома внутренних дел В. Н. Меркулов. Более того, это был единственный человек, который мог в случае каких-либо нештатных ситуаций самостоятельно реализовать план «Д».