Стрекоза

– Д-да, – понурила голову Людвика и залилась краской.

– После этого чего говорил?

– Ну как обычно, здрасте, до свиданья, на работе не до разговоров.

– Так. – Лера постучала покрытым розовым лаком ноготком по поверхности столика в кафе, куда они зашли после занятий на чай с пирожными. «А ведь строгая Анна Никлавна велела ногти коротко остричь и лаком не покрывать, – подумала Людвика, – в соответствии с инструкцией правил поведения медработника, „чтобы грязь не разводить и больных своими когтями не царапать“». Но Лера умудрялась все так ловко проворачивать, что никто ее маникюра не замечал, а может, Анна Никлавна и замечала, но прощала ей как отличнице.

– Так, будем думать, – повторила Лера. – Поведение тут явно неадекватное. Но на то должны быть причины. Во-первых, – она откусила кусочек трубочки с кремом и зажмурилась от удовольствия, – он был к вашим отношениям еще не готов и сам не ожидал от себя такого поворота событий, а теперь не знает, как дальше себя повести. Во-вторых, – Лера откусила еще один кусок трубочки и отхлебнула чаю, – он по уши влюблен, но боится тебя.

На это Людвика вскинула на Леру глаза и выронила песочное пирожное с шоколадной начинкой. Оно упало на блюдце и разломалось на две части.

– Почему это боится? – удивилась она.

– Потом объясню, это с ними часто бывает, – нахмурила лоб Лера, словно решала какую-то сложную задачу по физике или тригонометрии, а Людвика ей мешала. – Сначала целоваться лезут, а потом им страшно, что дальше будет. Любовь – это им не просто шуры-муры крутить, любовь – это… – Лера не договорила и принялась доедать свою трубочку с кремом, поглядывая на блюдце с кусочками песочного пирожного с шоколадной начинкой. – …Важный этап в жизни человека. Ну ладно, об этом потом.

– А в-третьих? – поинтересовалась Людвика.

– А в-фефьих, – прошамкала Лера, набив рот пирожным, а дожевав, пояснила: – В-третьих, у него еще кто-то есть, и он не решается продлить с тобой отношения или не может сделать окончательный выбор.

Людвика остолбенела. Что? У него кто-то есть? От этой неожиданной мысли она чуть не поперхнулась. Опустив ложечку на блюдце, она с ужасом посмотрела на Леру.

– Кто-то есть? – переспросила она, а сама подумала: а с чего это она, собственно, взяла, что у Глеба, кроме нее, никого нет? Он же не мальчишка, студент безусый, а взрослый человек. Врач с большим стажем. Очень симпатичный. С ним всегда весело и интересно. И она никогда не задумывалась, сколько ему на самом деле лет и где он живет, а главное, главное – с кем. И с чего она взяла, что он один? Или как там говорят – холост? Слово какое гадкое, как про заряды для орудий говорят. Выстрел есть, а пороха нет. И какие глупости только не лезут в голову!

Тем временем Лера доела пирожное, вытерла крошки со рта, промокнула его салфеткой и, чтобы подкрасить губы, вынула китайское карманное зеркальце с павлинами, сидящими на ветках цветущей вишни.

– Ну надо же, всю помаду съела, – заметила она.

Людвика едва очнулась от своих душераздирающих мыслей.

– Ну что скажешь? – потревожила она Леру, увлеченно подмазывающую ярко-малиновой помадой свой ротик сердечком.

– И чте скежу, – процедила Лера сквозь свой трудоемкий процесс. – Скажу, что все три варианта имеют место быть. Ты-то сама что думаешь? – Она наконец оторвалась от своего изображения и любовно положила зеркальце с павлинами назад в сумку.

– Не знаю, – пригорюнилась Людвика. – Ничего не понимаю.

– Но-но, ты нос-то не вешай, – деловито сказала Лера, – рано еще выводы делать. Тут надо проверить все три варианта, а потом решать, как быть. Не боись, и не таких брали штурмом!

Как раз вот штурмом Людвике «брать» Глеба совсем не хотелось. Зря она эти расспросы с Лерой затеяла – у них разные понятия о любви и о мужчинах. Но Лера продолжала, как дивизионный командир младшему по званию:

– Сначала надо откинуть самый гиблый вариант. Если он женат, к примеру, или у него кто-то уже есть, то не надо тратить на него время – все равно ничего не получится. И тебе будет морочить голову, и ей. Ну зачем тебе это? Что, других вокруг нет? А! Вон смотри, смотри, вон у двери – зашли два парня, на нас смотрят, не оборачивайся, делаем вид, что не замечаем. Если подойдут знакомиться, тот, что повыше, чур мой, – зашипела Лера.

«Господи, какое там знакомиться», – подумала с досадой Людвика и допила холодный чай.

– Пошли, – чуть не рявкнула она на Леру, – завтра рано вставать, а еще домой через весь город переться. – Домой. Так уже и дома толком нет: родственники ждут не дождутся, когда она съедет, может, общежитие где найти? Но его дают только на время экзаменов. Придется делать вид, что все хорошо, и протянуть до вступительных. Настроение у нее было прескверное, а Лера никак не сдвигалась с места.

Наконец Лера нехотя встала из-за стола и отодвинула с шумом стул: